– А он поверит?
– О, я буду очень убедительна, – в голосе Хранительницы прозвучали стальные нотки. – В конце концов, я старше его на несколько столетий. Пора напомнить молодёжи о манерах.
Портал полностью сформировался, показывая разрушенную квартиру Марка. Ледяной Странник стоял посреди хаоса, окружённый вихрями снега и льда.
– Готовы? – спросила Маргарита Львовна.
Ева взглянула на Марка и Лену. Те кивнули.
– Готовы.
Они шагнули в портал, оставляя позади Зал Всех Дорог. Но Ева знала – они ещё вернутся. У них впереди была целая вечность работы.
И где-то в бесконечности миров ждала Анна.
«Я иду к тебе, сестрёнка. Может, не сегодня, не завтра, но я найду дорогу. Обещаю».
Портал закрылся за ними, и начался новый этап их путешествия.
Переход из Зала Всех Дорог в разрушенную квартиру Марка был как прыжок из тёплой ванны в ледяную воду. Температура ударила по лёгким, заставив Еву закашляться. Все поверхности покрывал толстый слой инея, а в воздухе висели кристаллы льда, преломляющие свет в радужные блики.
Ледяной Странник стоял в центре комнаты, окружённый вихрем снежинок. Вблизи он казался ещё более нечеловечным – высокая фигура из холода и ярости, с глазами как два зимних озера.
– Наконец-то, – его голос скрипел, как лёд под ногами. – Где фрагмент?
Маргарита Львовна шагнула вперёд, и температура вокруг неё заметно повысилась. Иней на полу начал таять, образуя лужицы.
– Здравствуй, Николай, – сказала она спокойно.
Странник дрогнул. Впервые с момента появления его идеальная ледяная маска дала трещину.
– Откуда ты знаешь это имя? – в его голосе зазвучало что-то похожее на страх.
– Я знала тебя, когда ты был человеком, – Маргарита Львовна сняла пальто, и татуировки на её руках засветились мягким золотым светом. – Молодой картограф, подающий большие надежды. Помнишь свою первую карту? Зимний сад для дочери.
Вихрь вокруг Странника замедлился. Ева увидела, как меняется его лицо – проступают человеческие черты, словно лёд начинает таять изнутри.
– Маша, – прошептал он. – Но ты… ты была молодой…
– Я Хранитель, Коля. Мы стареем иначе. А ты… – печаль в её голосе была почти осязаемой, – ты позволил холоду поглотить себя.
– У меня не было выбора! – Странник – Николай – сжал кулаки, и по стенам побежали морозные узоры. – Она использовала карту! Моя дочь, моя маленькая Алиса… Я нарисовал для неё зимний сад, безопасное место для игр. Но что-то пошло не так.
«Как у меня с Анной», – подумала Ева, и сердце сжалось от сочувствия.
– Она застряла там, – продолжал Николай. – В вечной зиме. Я пытался достать её, но сад не пускал. Тогда я решил стать частью зимы, чтобы войти. Продал душу холоду. И знаешь что? – он засмеялся, и от этого смеха окна покрылись новым слоем инея. – Я вошёл. Нашёл её. Но было поздно. Столетие в зимнем саду превратило её в ледяную статую. Красивую, идеальную, мёртвую.
Тишина, нарушаемая только тихим потрескиванием льда.
– Мне сказали, что Карта Всех Дорог может обратить время, – Николай поднял голову, и в его белых глазах мелькнула надежда. – Вернуть тот момент, изменить всё. Поэтому я охочусь за фрагментами. Поэтому убиваю Хранителей. Ради неё.
– Ты не убивал Хранителей, – мягко поправила Маргарита Львовна. – Я солгала, чтобы проверить этих троих. Хранители живы, просто прячутся. А Карта… Карта не может изменить прошлое, Коля. Ты же знаешь это в глубине души.
