Удивительно, но жизнь иногда действительно бывает прекрасна!
Едва стемнело, Чернов и Ковалёв, тихо, по-воровски проникли на оружейный склад.
Часовой, разумеется, их заметил, но особого любопытства не проявил. За полтора года службы он хорошо усвоил одно железное правило – чем дальше от начальства, тем легче жизнь солдата. Раз господа офицеры пошли на склад, значит им это для чего-то нужно. А для чего, так это не его, часового, ума дело. Может, им выпить больше кроме как на складе негде. Может, они инвентаризацию решили устроить. Может… Короче все может быть.
Заперев за собой огромные зеленые ворота с облупленной красной звездой, Чернов с Ковалёвым быстро, по-хозяйски, принялись обшаривать длинные ряды стеллажей.
– Вот оно, – возбужденно прошептал Ковалёв.
Из складской полутьмы на незваных гостей угрюмо уставились хищные рыльца пулеметов, тонкий хоботок снайперской винтовки, носатые дула обычных «калашей» и подозрительные глазки дюжины пистолетов. Все это была «неучтенка» – трофейное оружие, вывезенное из Чечни и сваленное за ненадобностью на складе.
Ковалёв стащил со стеллажа пулемет и ловко начал его разбирать, складывая детали в разложенную на полу плащ-палатку. Чернов то же самое проделывал со снайперской винтовкой. Лишенные своих основных частей, разобранные до хребта-основания, пулемет и винтовка утратили свой законченно-грозный вид, превратившись в две жалкие, исхудавшие, похожие на берданки «пукалки».
Потом очередь дошла до двух автоматов; к ним присоединились четыре пистолета Стечкина. Чернов ухватил было гранатомет РПГ-7, но Ковалёв не одобрил его идею.
– Ты бы еще пушку взял.
– Может пригодится? – Чернов с сомнением посмотрел на гранатомет.
– Для чего? Рыбу глушить?
Гранатомет лег обратно на свое место, но Чернов на этом не успокоился и накидал в плащ палатку с дюжину «лимонок». Ковалёв покачал головой, но промолчал. А вот ящик с тротиловыми шашками он одобрил. Да и не мог не одобрить, будучи сапером. Ведь в умелых руках тротиловая шашка становится универсальным и эффективным оружием и об этом много могли бы рассказать те, кто познакомился с «подарками» Ковалёва в Афганистане и Чечне. Правда, получив «подарки» они стали навсегда бессловесными.
Потом, с другого уже стеллажа они притащили два цинка с патронами; один для пулемета, другой для автоматов. Для пистолетов они набрали патронов в мешок из под противогаза и все собранное барахло оттащили к дверям склада. После чего, придав себе спокойный и непринужденный вид, вышли наружу.
Часовой, едва завидев покидающее склад начальство, тут же повернулся к ним спиной и проявил живейший интерес к забору и опутывающей его колючей проволоке.
– По сторонам смотри, боец! – прикрикнул на него Ковалёв проходя мимо. – Эдак у тебя из-под носа полсклада упрут.
Вернувшись в офицерское общежитие они, стараясь не привлекать внимания, быстро собрали необходимые им вещи и, написали рапорты об увольнении, по старой привычке сверив часы, разошлись каждый по своим делам.
Чернов разыскал Сидорчука и отправил его за водкой, а Ковалёв, наплевав на все, завалился спать.
* * *
Маленький Виталик Ковалёв был задиристым, злым и упрямым мальчиком. «Весь в отца!» горестно говорила мать каждый раз, когда Виталик, приходя из школы, гордо демонстрировал новый синяк под глазом или разбитую губу.
Дрался он постоянно. В школе со старшеклассниками, во дворе с чужими «залетными» ребятами, нередко сам делал вылазки в чужие дворы и даже в другие районы. И хоть драки не всегда оканчивались в его пользу, его это не расстраивало. Виталик следовал олимпийскому принципу, где главное, как известно, не результат, а участие.
