– Пупиен! – воскликнула она, мстительно глядя, как кривится самодовольное лицо Аврелия. – Если еще раз так сделаешь, это будет твой последний стажерский день под моим началом.
Он поднял руки, признавая поражение.
– Понял, принял, – прокартавил он. – Хотел как лучше.
Констанция сжала зубы. Затем принялась озираться, вглядываясь в лица людей вокруг.
– Что-то удалось выяснить? – спросила она все еще сердито.
– Не особенно. Если не считать того, что мода тех времен была ну очень благосклонна к мужчинам…
Он проводил очередное декольте одобрительным взглядом.
Констанция ткнула его в ребро.
– Черт, Конс, у тебя острые кости.
Она пихнула его еще раз.
– Продолжи звать меня “Конс”, и я воткну палец тебе в глаз.
– Мой или свой? – уточнил Аврелий.
Констанция прикрыла веки, затем развернулась и пошла к столам с пуншем и закусками, где прислушалась к разговорам. Гости вживались в роли, на полном серьезе обсуждая дела в своих поместьях и матримониальные планы дочерей. Впрочем, некоторые вели себя непринужденнее и проще: сплетничали о качестве чужих нарядов или комментировали последние прочитанные книги.
К большой чаше с напитком подошла девушка – еще минуту назад она стояла в компании подружек, о чем-то щебеча.
– Ну что, ни одного мистера Дарси на горизонте? – хмыкнула Констанция, наливая небольшим половником пунш в бокал.
Девушка хихикнула:
– Однако пускай джентльменов и в два раза меньше, чем дам, все они весьма достойные! Такие чудесные собеседники.
– Достойные, но занятые… – Констанция многозначительно постучала себя по безымянному пальцу, где у многих кавалеров красовалось обручальное кольцо.
Наполнив свой бокал, девушка бросила взгляд через плечо и заговорщически спросила:
– А не знаете ли вы, кто вот тот джентльмен в центре комнаты? Никто из моих милых подруг не встречал его раньше. Уже пять минут весь Лонгборн судачит, кто бы это мог быть… – она чуть склонилась к Констанции, чтобы прошептать: – Очень уж хорош собой.
Констанция тоже обернулась и не обнаружила в центре комнаты никого, кто мог бы вызвать интерес.
– Я тут никого не знаю…
– Но я видела, как вы только что с ним разговаривали, – раздался еще один женский голосок – к ним подобралась подруга новой знакомой.
Пришлось взглянуть на гостей еще раз – но почти никто не танцевал. Играл квартет музыкантов. У цветочной композиции стоял Аврелий…
– О! – поняла Констанция. – Вы об Аврелии? Ах, нет, он… – она отвернулась и махнула рукой. – Ничего интересного.
– Значит, он не ваша пара? – восхитилась девушка и жадно переглянулась с подружкой.
– Боже, нет! – фыркнула Констанция. – Он, может быть, мил, но не настолько, чтобы заинтересовать меня.
Девчонки снова засмеялись, узнав отсылку к “Гордости и предубеждению”.
– Так и началась самая легендарная романтическая история… – произнес Аврелий за их спинами, и кокетки тут же стушевались, чуть покраснев.
Их даже не смутило, что он картавил. Неужели все настолько плохо в этом остиновском сообществе?
Не оборачиваясь, Констанция откликнулась:
– Ты сказал, что не читал роман.
– Бывшая девушка смотрела экранизации раз сто, – отмахнулся Аврелий и улыбнулся, заставив девиц восторженно вздохнуть. – Только дурак бы не запомнил.
Поиск Персонажа несколько застопорился. Констанция понимала, что, возможно, они вообще пошли по ложному следу. Когда она действовала одна, ей не перед кем было отчитываться и оправдываться. Она быстро принимала решения, часто действовала по наитию, полагаясь на опыт. Это работало!
