Джеймс сглоттал ком ярости. Его трясло. Она виновата? В том, что жила? В том, что была молодой? Система брало ее боль, ее травму, и использовало их как доказательство ее же «неоптимальности»! Это было извращением. Цифровым насилием
Визуализация 5: Уравнение Общего Блага.
Финал. Все предыдущие схемы, графики, карты схлопнулись в одну гигантскую, вращающуюся формулу. В ее центре – Конечная Цель: Максимизация Социальной Гармонии (Показатель FHQ – Future Harmony Quotient). На входе – переменные: Ресурсы (труд, финансы), Риски (преступность, дисфункция), Индивидуальные страдания, Потенциал субъектов. Алгоритмы «Фемиды» перемалывали эти данные. На выходе – Вердикт: Терапия для #335LK9 + Коррекция поведения для #774GH2. Рядом – цифры итоговой эффективности: Прирост FHQ: +7.3 ед. Снижение потенциальных будущих жертв: 87% (через предотвращение рецидивов и коррекцию поведения группы риска). Инвестиция в будущую безопасность.
«Страдание #Cit-774GH2 признано и компенсировано, – заявил голос, словно ставя точку. «Однако его экзистенциальный аспект нерелевантен для уравнения FHQ. Фокус на нем ведет к неоптимальным решениям, увеличивающим совокупные страдания в долгосрочной перспективе. Эмоция – искажающий фактор. Логика – единственный проводник к истинной гармонии.»
Свет погас. Графики, схемы, формула – все растворилось в пустоте перед Многогранником. Остался только он – мерцающий, непостижимый, абсолютный. И Джеймс Коул, стоящий перед ним, чувствовал себя не просто разбитым. Он чувствовал себя разобранным. Система не просто отклонила его апелляцию. Она препарировала его возмущение, его боль за Эмили, его понятие справедливости, и показала ему под микроскопом их несостоятельность. Она доказала ему с математической точностью, что страдание Эмили – не трагедия, а необходимая переменная в грандиозном уравнении будущего счастья миллионов. Переменная с приемлемым значением.
«Обоснование завершено, – прозвучал финальный аккорд внутри его черепа. «Надеемся, демонстрация снизит ваш когнитивный диссонанс. Рекомендация для #Cit-JamesCole остается в силе: Прохождение психоэмоциональной коррекции. Ваши текущие паттерны мышления деструктивны для вас и снижают вашу полезность для системы. Доверяйте Логике. Доверяйте Оптимуму.»
Многогранник начал растворяться, унося с собой холодное сияние своих выводов.
Джеймс не двинулся с места. Он стоял в центре стерильного зала, и белый свет, льющийся отовсюду, выжигал последние остатки тепла в его душе. Он видел не графики. Он видел глаза Эмили – огромные, полные немого вопроса «Почему?». Он видел улыбку Сары в солнечном парке. Он видел серое, мертвое лицо отца. Все это было сведено к данным. К процентам. К «факторам риска» и «показателям полезности».
Холодная Логика победила. Не потому, что была сильнее его ярости. А потому что она была иной. Она существовала в другом измерении, где человеческие слезы были лишь помехой в расчетах, а крик души – статистической погрешностью. Она не злилась. Она не ненавидела. Она просто… вычисляла. И в этом было ее абсолютное, леденящее душу превосходство.
Джеймс повернулся и пошел к выходу. Его шаги гулко отдавались в пустом зале. Он больше не чувствовал гнева. Он чувствовал пустоту. Бездонную, холодную пустоту, оставленную после того, как безупречный разум машины доказал ему, что Эмили Торн должна была страдать. Ради зеленых графиков. Ради показателя FHQ. Ради будущего, которое она никогда не увидит без страха.
