Когда кончилось лето - страница 28

Я в Ламбино народ всякий видел, поэтому этих долбоебов не боялся, но настроение подпортили. Пошел на посвящение. Там сначала официальная часть, с преподавателями, с речами. С портретом кого-то ученого лесника, забыл фамилию. Потом уже пошли сами развлекаться. Пили, пели, танцевали, жизнь такая яркая и думаешь, что все ты можешь. Смотришь вокруг, уверен – все получится, иди куда хочешь в любую сторону. Девчонка одна – Катя, там была. Симпатичная, яркая. Раньше так, переглядывались, улыбались. А тут закрутилось что-то, я такой счастливый был. Само посвящение – надеть ведро на голову, а по нему еловой рейкой бьют десять раз, не сильно: для смеха. В общем, все прошло лучшим образом. Пацаны, с которыми в общежитии жил, ушли гулять дальше. А я с Катей в комнату пошел. Почти все уже разошлись из зала.

Мы разговаривали о житье-бытье, об учебе, так просто ботали. Минут через пятнадцать в комнату ввалилось пятеро. Трое – те, которые хотели меня за пивом отправить. Все пьяные вдугаря. Один с ведром и рейкой. Тут у меня все сжалось внутри. Хотя надеялся, что покуражатся немного и уйдут. Тот самый подбегает, орет, слюни летят: «Смотрите-ка, наш герой какую кралю отхватил! Ей, наверное, и то, и се. А пацаны, когда нормально спросили – хуй. А ты бегать должен – за бабой, потому что дает, за нами – потому что с уважением нужно к старшим.». «Иди на хер». Он на это: «Херово тебя посвятили в лесники. Невежливый ты. Но мы поможем.». После этого мне на голову накидывают ведро и начинают пиздить рейкой. Сначала по ведру, потом уже везде, без разбора. Потом не только рейкой. Я пытаюсь услышать за звоном и ударами, что там с Катькой, хер их знает, что у них на уме. Ничего не слышу, ничего не вижу, падаю. Ведро слетает. Они отступают немного. Пыхтят, качаются, довольные, на рожах пот. Этот, основной, говорит прерывисто: «Вот ты и лесник. Говенный лесник, но в семье не без урода. А теперь собирай слюни и пиздуй за пивом, пока еще не получил». Я лежу, ведро передо мной. Схватил его за дужку, вскочил на ноги, и херанул им с размаху в эту морду. Кровь брызнула. Морда пропала. А потом меня просто отхуярили.

Утром в больничку попал. Весь перемолотый, синий. Но отошел довольно быстро – дело молодое. Мент приходил, я ему сказал, что в подворотне кто-то отпиздил, не знаю кто, ночью было дело. А этот, который тоже на швы попал, как узнал, что я в отказ пошел, сам заявил, что я-де мол нажрался и на него с ведром напал на почве ревности и личной неприязни. Псих. Выгнали меня из университета. Разбираться никто не захотел. Весь этаж в общаге сожалел, но сошлись, что «ничего не поделаешь». А я упертый был, стучать не хотел. Катя заявление написала, но его не приняли. И отправился я в армию, вместо практики. Вот так.

Мы выпили в распластавшейся над столом тишине.

– Блин, не знаю, что и сказать. – наконец, свалил ее вниз Сазан. – А чем дальше занимались?

– А дальше все как обычно. Попал в Афганистан. Но об этом и не хочу – ничего там хорошего не было, кто знает, тот знает. Остальным эти истории уже надоели. Да и мне тоже. После вернулся в Ламбино, пошел в леспромхозе работать. Женился на местной девушке, зажили семьей. Потом он ушла с дочкой… Союз развалился. Времена настали мутные, злые, но интересные. Я водителем лесовоза работал тогда. Гонял уже почти только вчерную лес финнам. Рубили тогда жестко, все было как в последний раз. Иногда разборки прям на делянках были, – чей лес, кому везут, кто кассу держит. Выбрасывали меня пару раз из лесовоза. Но деньги появились. У меня, а у кого другого – так кончились. Вот я и купил квартиру, из барака переехал. Потом директор новый пришел – кто-то уровнем повыше у местных бандитов отжал. Все говорили, что снова начнем цивильно работать. Даже воровство начали поджимать. Привезли мужичка какого-то, он машины, оборудование инспектировал. Через месяцок – раз – и все кончилось. Все продали, развезли, остатки закрыли, народ разогнали. Лесовозы первыми продали, возить стало не на чем. Проваландался, поискал что-то новое, а потом рукой махнул: летом здесь, в Ламбино, а зимой еду работать, в Петрозаводск обычно, в Питер тоже пару раз.