И тут понимая, что разглядываю северянина слишком пристально, поспешно отвела глаза, сделав вид, что старательно рассматриваю собственные руки, сложенные на коленях.
*******
Перед закатом остановились на привал. Мужчины нарубили дров, быстро развели костер, подогрели в котле похлебку, затем заварили травяной чай. Все это время я оставалась ото всех в стороне, гуляя у кромки леса и собирая хворост, при этом поглядывая по сторонам на наших попутчиков. Серко и Ярик все время не отходили друг от друга ни на шаг. Мальчики явно подружились, несмотря на большую разницу в возрасте. Я тайно радовалась, поглядывая на то, как они сидят рядом у огня и что-то обсуждают, что-то доступное и интересное только мальчишкам. Было радостно за брата. Ему очень не хватало общения. Конечно, всегда рядом была я, но одной меня ему, конечно же, мало. Мужчину должен воспитывать мужчина, это мне еще матушка говорила.
Когда солнце начало клониться на закат, пропадая за высокими вершинами деревьев, Ворон очертил вокруг нашего лагеря ровный круг, так что мы оказались в его середине со всеми телегами и лошадьми. Я заинтересованно наблюдала за его действиями, потом встала и подошла к нему со спины.
- Здесь есть нежить? – спросила, прекрасно зная, что подобный круг делают только с целью защиты. Ворон оказался не так прост. Подобную защиту могут выставлять только те люди, кто проходил соответственное обучение и обладал при этом толикой волшбы.
- После войны ее здесь много, - ответил мужчина, не оборачиваясь, словно знал точно еще до того, как я заговорю, кто именно стоит рядом. - А ночью она особенно активна, - добавил он, - и хотя я здесь ничего подозрительного не чувствую, лучше все равно поостеречься.
Я обернулась назад. Никто из мужчин, сидящих у костра, не смотрел на своего предводителя. Вероятно, они уже привыкли к подобным манипуляциям. Ворон тем временем поднял вверх руки и стал что-то шептать. Какие-то грубые, лающие слова, которых я не могла разобрать, но внезапно почувствовала исходящую от мужчины темную силу и невольно сделала шаг назад испугавшись.
«Колдун, - вспыхнуло понимание в моей голове, - и не просто колдун – а черный ведьмак». Это все объясняло. Вот почему я так настороженно отнеслась к нему. Все мое существо предупреждало меня об опасности. Я затаила дыхание и прислушалась к внезапно наступившей в голове тишине. Слух обострился, отсеивая ненужные звуки, и через какое-то короткое мгновение щемящей и давящей пустоты, я снова стала слышать.
Вот где-то хрустнула сухая ветка под лапкой какого-то маленького зверька, выбравшегося из убежища в поисках пропитания. Вот в дупле старого дуба зашевелилась сова. С огромной лапы сосны сошел снег, обнажив темную зелень иголок. Один за другим на меня стали обрушиваться звуки леса. Но никакой опасности я не обнаружила. Даже в земле все было тихо. Я перевела взгляд на Ворона. Он все еще шептал заклинание, но теперь я могла слышать его слова, так, словно он кричал их мне в ухо. Только все равно ничего не понимала. Язык, на котором он их произносил, мне был неизвестен. Я только понимала умом, что сотворенное им заклинание должно было защитить нас на случай, если в лесу окажется нежить или еще какой опасный зверь. Я даже не заметила за своими размышлениями, что он перестал читать и, повернувшись, разглядывает меня так, словно впервые видит.
