Анализируя первую антиномию – о конечности или бесконечности мира во времени и пространстве – Коген подчеркивает, что аргументация Канта строится на понятии времени как фундаментальной основе синтеза. Бесконечный мировой ряд невозможен, так как он потребовал бы завершенного синтеза бесконечности, что противоречит самой природе последовательного синтеза. Пространство же, будучи формой внешнего созерцания, также не может быть бесконечным данным целым, поскольку его тотальность предполагает завершенность, которая недостижима. Таким образом, мир не может быть ни бесконечным, ни конечным в абсолютном смысле – это противоречие выявляет границы человеческого познания.
Во второй антиномии – о простоте или сложности субстанций – Коген акцентирует связь между пространством и составлением. Простое, как «чистая идея», не может быть дано в опыте, поскольку пространство, будучи формой чувственности, само состоит не из простых частей, а из пространств. Антитезис, отрицающий простые субстанции, опирается на невозможность мыслить простое в рамках пространственного континуума, что подрывает догматические представления о монадах или атомах. Однако тезис, утверждающий необходимость простого, исходит из требования разума мыслить последние элементы как условия возможности составного. Это противоречие, по Когену, демонстрирует, что простое есть лишь регулятивная идея, не имеющая эмпирического содержания.
Третья антиномия – о свободе и природной причинности – указывает на конфликт между спонтанностью разума и детерминизмом природы. Тезис утверждает необходимость свободы как условия первого начала причинного ряда, тогда как антитезис отрицает её, поскольку она разрушает единство опыта. Коген обращает внимание на то, что Кант здесь колеблется между трансцендентальной свободой как абсолютным началом и её психологическим пониманием. Разрешение этого противоречия лежит в различении ноуменального и феноменального: свобода возможна как интеллигибельная причина, не нарушающая природную необходимость в мире явлений.
Четвертая антиномия – о необходимом существе – выявляет апории в понятии абсолютной необходимости. Тезис требует существования необходимого существа как условия мирового порядка, но антитезис отрицает его, поскольку ни в мире, ни вне его нельзя найти безусловно необходимое. Коген подчеркивает, что эта антиномия связана с двойственностью «интеллигибельной» и «эмпирической» случайности, где первая относится к возможности иного в рамках категорий, а вторая разрешается через причинность.
Философские следствия комментария Когена для неокантианства и современной философии заключаются в следующем. Во-первых, антиномии чистого разума показывают, что разум не может достичь абсолютного знания, но постоянно сталкивается с собственными пределами. Это ведет к отказу от догматических систем и утверждению критического метода как единственно возможного пути философии. Во-вторых, Коген актуализирует кантовский трансцендентализм, подчеркивая, что противоречия разума не являются ошибками, а отражают структуру самого мышления. Это повлияло на марбургскую школу неокантианства, которая сделала акцент на логике научного познания и роли априорных форм. В-третьих, анализ антиномий предвосхищает современные дискуссии о пределах языка, онтологии и эпистемологии, например, в философии ХХ века (Витгенштейн, Хайдеггер, постструктурализм).
