Кошмарные сны Зои Орловой - страница 15

— Не будем спешить с выводами, — повторила Зоя.

— Иногда меня бесит, что на тебя не действует алкоголь! Мне, знаешь ли, хочется эмоционально и совсем не уважительно обсудить нашу любимую бабуленьку и ее многочисленные секреты. Я больше двадцати лет живу в секретах, вспоминая то о пропавшей матери, то о неизвестном отце, то о других странностях вроде моего необъяснимо мощного таланта! И это хочется обсуждать, об этом хочется кричать! — Тая усмирила пыл и добавила уже тише: — С Адди у нас такого никогда не будет. Никогда. Только любовь, доверие и отсутствие мрачных секретов. И ферма рядом с океаном, а еще ужины с его большой нормальной семьей каждую субботу, на которые будешь прилетать и ты…

— И бабушка?

— Всегда поражалась тому, что ты… что-то к ней чувствуешь.

Младшая сестра ошибочно полагала, что у Зои проблемы с эмоциями и она их не испытывает, что не совсем так. Просто Зоя с детства привыкла окружать себя защитной стеной и думать, прежде чем говорить, наблюдать, как реагируют другие люди, повторять… и от этой привычки уже не избавиться. А эмоции… может, их было меньше, чем у других, но они были. Тихая заводь вместо бурлящего потока, но вода есть вода.

— Не будем спешить с выводами и путаться в семейных ветвях, — повторила Зоя, но на этот раз добавила: — Не забывай, что я тоже дочь Ангелины и мой талант материалиста унаследован от дедушки.

— От дедушки ли?

— Это кажется правдой. От кого еще можно такое унаследовать? Вряд ли Ангелина в своих скитаниях по миру умудрилась случайно выловить материалиста, да еще и забеременеть от него. Слишком… фантастично.

С этим Тая ворчливо согласилась, хотя сомнения у нее явно остались.

Стемнело, на балкончике похолодало и девушки вернулись в апартаменты. Тая развалилась на широкой кровати, раскинув по сторонам руки, ее светлые волосы спутались, щеки горели алым от выпитого вина и горечи, что мучила ее всю жизнь. Зоя в который раз поняла, насколько Тая другая, насколько просто ее ранить.

Пока Зоя бабушкины недомолвки воспринимала как должное (в конце концов, своих у нее не меньше), Тая по-настоящему страдала под гнетом семейных тайн. Возможно, поэтому она стремилась к жизни на ферме и созданию собственной семьи, которая будет нормальной. Обыкновенной, прозрачной, непримечательной. Пусть и со способностями виаторов, но ее дети сами выберут свой путь, а Тая не будет спорить и прятать их в глуши. Ответит на все их вопросы, а дети не будут страшиться их задавать.

Все это читалось у Таи в глазах, все ее действия об этом кричали.

Зоя не сомневалась – сестра так легко кинулась в это расследование, да еще перед свадьбой, чтобы поставить финальную точку в отношениях с бабушкой. Чтобы растоптать семейную драму и перешагнуть через нее, гордо задрав подбородок. Зоя только надеялась, что все не выльется в еще большую драму.

— Ты подумала, с чего начать? — пробормотала Тая.

— Есть некоторые идеи.

— Дай угадаю: в твоих идеях фигурирует паразит сознания.

— Придется на это пойти, да.

— Это незаконно, но теперь понятно, зачем тебе я.

— Не из-за паразита, — уточнила Зоя. — Не только из-за него.

— Не заливай, уж я-то в курсе, что ты любишь все делать сама. Думаю, и для Комиссии ты бы все расследования вела в одиночестве, не нуждайся в мыслителе рядом. Без мыслителя паразит – всего лишь светящаяся букашка.

Это, к сожалению, правда.

Материалисты обладали уникальным даром – способностью извлекать не только банальные вещи, но и материю мира снов: обитающих там гадов, сотканных из чьих-то фантазий существ… и паразиты были самой ходовой материей мира снов. Паразит воздействовал на виатора банальным образом: притуплял способности и открывал разум хозяину паразита. У воздействия были границы и зависели они как от зараженного виатора, так и от виатора-вторженца, но в целом техника и итог имели некую усредненность, достаточную для того, чтобы паразиты стали одним из главных инструментов Комиссии. И, если хозяином паразита неизменно выступал материалист, то вторгался в чужой разум мыслитель. И скрывал вторжение мыслитель. Даже подкинуть паразита без участия мыслителя было практически невозможно – такое любой виатор замечает сразу. Если он не под наркотиками или сильно отвлечен чем-то.