-
Здравствуйте…
-
Следователь по особо важным уголовным делам, Аскольд Крейн. Присаживайтесь.
Дружелюбным
жестом он указал на стул напротив себя, и я неспешно подчинилась. Чего ждать от
этой его доброты? Верить ли этому странному добродушию? Неужели он не может
попытаться добиться от меня добровольного признания в дурном умысле иначе? Не
подлостью?
-
Итак, Лана… - он водрузил на стол пухлую красную папку. – Давайте начнем. Это
первый том вашего дела.
-
А сколько их всего?
Темные
брови удивленно поползли вверх.
-
А вы не знаете?
-
Знаю.
-
Простите?..
-
Знаю, что каждый месяц туда добавляют десять-двадцать новых страниц. Вот и
интересуюсь, - вежливо сообщила я, надеясь, что мои слова не прозвучали слишком
нагло.
А
сама между тем успела осмотреть кабинет.
Здесь
находились только стол, два стула, гудящий компьютер и принтер, и еще
настольная лампа на книжном шкафу. Все пыльное и старое настолько, что от
резких запахов хотелось кашлять. Я решила сдержаться, пока не начну чихать.
-
На данный момент в вашем деле десять томов. Это все, что мне известно. Может,
вы правы, и их станет больше, - он достал из ящика стола футляр с очками, надел
их на нос, и открыл первую страницу. – Лана, возможно вы не поверите сейчас
моим словам, но я искренне хочу вам помочь.
От
услышанного я оторопела.
Это
было что-то новенькое.
Ведь
так изощренно мне еще ни один следователь не врал!
-
Я бы хотел помочь вам, - повторил следователь, хищно глядя на меня в упор. – Но
с вашей стороны мне нужно содействие.
-
Какого рода?
Улыбаться
полицейским и следователям – дело опасное. Можно оказаться непонятой и получить
по зубам. Сама я, конечно, через подобный опыт не проходила, повезло, но обычно
доставалось молодым людям, которые пытались вести себя с ними вежливо и
дружелюбно. К сожалению, полицейские и все им подобные – не друзья народу из
гант.
-
Вы станете моей.
И
вот тут-то я улыбнулась.
Широко.
От шока.
Потом
расхохоталась в голос, запрокинув голову к потолку, громко и звонко, а потом,
когда успокоилась, обнаружила, что крепко вцепилась дрожащими пальцами в
сидение деревянного стула, словно мне кто-то причинял боль. На самом деле меня
ничего не тревожило, просто я смотрела в упор на Аскольда Креона и до
последнего надеялась, что он просто издевается.
Следователи
ведь обладают чувством юмора. Но их страшно бесит, когда этот самый юмор
демонстрируют обвиняемые.
-
В каком смысле вашей?
-
А вы не понимаете? – спросил он ровно, спокойно взирая на меня сверху вниз.
-
Понимаю, - кивнула я. – Иногда из третьей ганты и Питомника насильно забирают в
столицу самых красивых девушек. Они тоже становятся «чьими-то», в основном
принадлежат высокопоставленным чиновникам. Вы предлагаете мне похожее?
-
Если очень вольно выражаться, то да. Но с выгодой для вас.
Он
совсем не смутился, надо же!
Зато
смутилась я, совсем не ожидая такого пошлого и внезапного предложения. На миг
даже появилась странная мысль, что он хотел сбить меня с толку. Эффект
неожиданности и все такое. С минуту я пристально вглядывалась в невозмутимое
лицо мужчины, но не увидела никакого подвоха. Так что же происходит?
Все
очень просто.
Он
пытается меня купить. Надеется на мою покладистость и сговорчивость. Искренне
считает, что у меня нет иного выбора, кроме как безоговорочно отдаться ему. Но
почему-то у меня от осознания происходящего не возникало ни злости, ни желания
накинуться на него с кулаками в праведном гневе. Просто ступор, легкое
удивление, желание нервно рассмеяться ему в лицо.
