Кровавые легенды. Европа - страница 5
Время шло, Лиза взрослела, образ насильника стирался из памяти. Она училась в седьмом классе и не верила больше в драконов, магов и зачарованных принцесс. Но поздно вечером в январе из спальни подружки, у которой она осталась ночевать, Лиза перенеслась в ясный летний день. На – с большой буквы – Холм.
У подружки, Катюши, был компьютер. Катюша, заговорщически хихикая, запустила ролик. Студентки выпивали на кухне и задирали майки с лифчиками. Лиза краснела от смущения, но притворялась, что ей не впервой смотреть такое. Когда на экране возник полностью голый парень, перед глазами полыхнуло: точно умноженная втрое вспышка фотоаппарата ослепила Лизу. Она заморгала, помассировала веки. Мир заново обретал четкость и цвет. Но это был уже совершенно другой мир. Без компьютера, плаката с группой «Пропаганда», кукол Барби, плюшевых зверей и Катюши. Без стен, пола, потолка.
Лиза по-прежнему сидела, но не на ковре, а на земле. Ноги в фиолетовых Катюшиных тапочках и связанных мамой носках утопали в высокой траве. Было жарко: солнце висело в зените. По голубому небу плыли редкие комковатые облака.
Лиза встала, озадаченно оглядываясь. Куда девался город? Куда девались зима и Катюша? Она вспомнила книги: «Нарнию» и «Волшебника страны Оз».
Она стояла на вершине пологого холма, обдуваемая теплым ветерком. Бескрайнее поле раскинулось вокруг. Пырей и ярутка, сиреневая смолка, желтенькие одуванчики, голубые люпины. И так до самого горизонта.
Лиза вдохнула полной грудью душистые запахи лугов. Пощипала себя, убеждаясь, что не спит, наклонилась и выдернула травинку. Пожевала сочный стебелек. Вкус был самым обыкновенным. Самая обыкновенная капустница спорхнула с цветка. Лиза пошла за ней, как Алиса за Белым Кроликом. Она почти спустилась с холма, но вспышка ожгла сетчатку, заставив заслониться предплечьем.
– Ты чего? Земля, Земля, прием! – Катюша пощелкала пальцами у Лизиного лица. Солистки «Пропаганды» смотрели с плаката. Бабочки были только на мониторе, усеивали обои рабочего стола. Лиза ощупала свои щеки, нагретые солнцем, причмокнула: на языке оставался привкус съеденной травинки. – Ты робот? – забеспокоилась Катюша. – Зависла на целую минуту, я докричаться не могла, думала уже родителей звать.
Минута? Но она провела на Холме как минимум пять минут. Желтая пыльца прилипла к подошвам тапочек.
– Ты меня пугаешь, – сказала Катюша.
– Все в порядке, – соврала Лиза, встряхивая волосами. – Я просто… изображала труп.
– У тебя классно получилось. Только в следующий раз, изображая труп, не сопи так громко!
Если первый раз косвенно был связан с сексом – с реакцией на порнографическое видео, – то второй не имел к половой сфере ни малейшего отношения. Второй раз едва не стоил Лизе сломанных конечностей. Вот Лиза катит на велосипеде по улице Калинина, вот жмурится от вспышки, вот летит головой вперед. Трава смягчает падение. Велосипед остается там же, где асфальт, высотки и дождевые тучи. В Краснодаре, в реальности.
За три месяца, что прошли с дебютного визита на Холм, тут ничего не поменялось. Словно изображение поставили на паузу, а сейчас снова позволили облакам плыть по небу. Лиза мгновенно вспотела. Сняла курточку и бросила ее в траву. Ветерок огладил плечи. Лиза вынула из кармана мобильник – долгожданный подарок от мамы. Зеленый экранчик чернел логотипом «Моторолы», но телефон не реагировал на нажатие кнопок. Намертво заглох.