Культура и пространство. Моделирование географических образов - страница 77



этих географических и политико-географических образов и изменилось их взаиморасположение относительно друг друга. Так, понятие Восточной Европы как бы продвинулось на запад, приобретя одновременно при этом в геополитическом контексте восточные или советские характеристики. Понятие СССР стало ядром понятия восточной зоны, а в геополитическом смысле СССР стал хозяином Восточной Европы. Географический образ Финляндии как бы сдвинулся одновременно на юг и на восток, а сама Финляндия попала в число сателлитов СССР, но в мягкой форме – не будучи оккупированной советскими войсками (см. рис. 20).


Рис. 20. Динамика некоторых страновых и региональных географических образов по результатам переговоров на Потсдамской мирной конференции (1945 г.)


Значительные смещения, деформации традиционных географических образов и возникновение наряду с ними жестких прикладных геополитических образов, взаимопроникновение и увеличение потенциальных возможностей взаимодействия различных географических и политико-географических образов – это характерные признаки вновь формирующихся образных картин мира. Целостные и сложные образные геополитические картины мира могут возникнуть чаще всего именно в переломные исторические эпохи. Выявление, реконструкция и анализ образных геополитических картин – один из наиболее эффективных способов представления географических и политико-географических знаний в рамках межкультурных и межцивилизационных взаимодействий.

В результате картографирования географических образов достигается максимальная символизация географического пространства, а его представление становится в рамках культуры всеобщим. Благодаря этому процессу репрезентация географических образов становится эквивалентной, или тождественной их интерпретации как таковой. Иначе говоря, создание конкретной образно-географической карты можно рассматривать как процесс интерпретации изучаемого ГО. Как следствие, происходит трансформация самого содержания и понимания понятия картографирования; оно становится во многом более близким понятию mapping, господствовавшему, например, в английском языке до введения слова cartography в 1839 г.[354]

Понятие картографирования переводится в метагеографическую плоскость. В этом случае картографирование фактически как бы опережает реальное пространство, «диктует» ему свои условия, а картографируемые географические образы постоянно конструируют, дополняют, переформировывают реальное пространство. В результате подобного картографирования географических образов создаются специфические фреймы[355] восприятия окружающей среды, которые как бы впитывают реальность в сами географические образы. Такие фреймы обрамляют традиционное географическое пространство, создают ему рамки. Хотя фрейм в одном из своих значений в переводе с английского и означает рамку, однако в данном случае мы сознательно расширяем значение этого слова. Следовательно, образ становится, в известном смысле, шире реальности, и при этом он ее усваивает в процессе и процессом картографирования. Как результат, на метауровне создаются карты географических образов. Концептуальные карты географических образов являются своего рода методологическим руководством для построения более подробных карт в специализированных областях деятельности – например, в области изучения культурного и природного наследия, в туризме, в управлении имиджами территорий и регионов