Приобщиться к модному веянию торопились также ювелиры и скульпторы. Вдохновение они черпали из природы, готических символов, мотивов Древнего Египта. Очень многое было заимствовано из японской культуры.
Расцвет ар-нуво пришелся на начало ХХ в. на Парижской всемирной выставке. Здесь было все: предметы мебели с элементами французского рококо, украшенные стилизованными природными и «японскими» мотивами, архитектурные постройки, аттракционы, мосты, панорамы. Были представлены уникальные технологические проекты, в том числе сложная конструкция полихромного купола с электрической подсветкой – работа Рене Бине. Декоративное ар-нуво было в моде до Первой мировой войны, затем трансформировалось в изящное ар-деко.
В эпоху ар-нуво властителями дум становятся художники – британцы Обри Бердслей и Джон Рёскин, австриец Густав Климт, француз Анри де Тулуз-Лотрек, чех Альфонс Муха. Уникальность эпохи состоит в том, что не жизнь становится предметом художественного изображения, а живописные полотна и скульптуры диктуют моду и стиль. Картины великих художников того времени определяют идеал поведения и внешнего вида мужчин и женщин.
Еще одна отличительная особенность ар-нуво – отсутствие единого идеала. Развитие науки и техники отменяет моду на праздность даже в высших слоях общества. На картинах лучших художников эпохи появляются элегантные, сосредоточенные, физически сильные, целеустремленные буржуа в качестве главных героев полотен. В реальной жизни мужчины, осознанно или нет, стараются подражать нарисованным персонажам.
В то же время в моде мистика; Европа в очередной раз открывает для себя восточные сказки «Тысяча и одна ночь», знакомится с Японией. Этот художественно-литературный «коктейль» рождает еще один мужской идеал эпохи – не атлант, буржуа, созидатель, а андрогин – нежный, полуреальный, женственный, мечтательный, более юноша, чем мужчина. Публика рукоплещет работам Обри Бердслея, главный герой которых – тот самый андрогин, существо без пола, мужчина, нуждающийся в любви и заботе более сильного человека.
Мужчины, выбравшие в качестве своего идеала андрогинный типаж, во всем, в том числе и в одежде, стремились походить на Оскара Уайльда. Английский писатель, поэт, философ – главный enfant terrible поколения – эпатировал консервативно настроенную публику всем – и внешним видом, и манерами. Длинные волосы вместо благопристойной идеальной стрижки, бархатные куртки, молодой возлюбленный – это было слишком смело для эпохи ар-нуво. Одноактная пьеса Оскара Уайльда «Саломея» была запрещена цензурой. Когда же к ней появились иллюстрации еще одного певца однополой любви Обри Бердслея, разразился настоящий скандал. Сам Оскар Уайльд так оценивал свою роль в жизни британского общества того времени: «Я не переживу XIX столетия. Англичане не вынесут моего дальнейшего присутствия» (1, с. 14).
Новый стиль окружает человека конца XIX – начала ХХ в. почти везде. Рост среднего социального класса рождает спрос на изящные предметы и интерьеры. Утилитарное можно сделать поистине красивым, считали деятели искусства того времени. Но все же нового потребителя нужно было к этому подготовить, создать моду на новый стиль. Эстетика ар-нуво осмысленно культивировалась. Художники, архитекторы, ремесленники и помогающие им меценаты-промышленники были заинтересованы в появлении стиля, способного сделать производимые и продаваемые предметы красивыми и желанными для потенциального покупателя. Теперь не делят искусство на высшее и низшее, ведь цель одна – быть творцами прекрасного для людей.
