В книжном магазине Линда нарочно громко произнесла:
– Возьму-ка почитать философию Софокла.
Шейла иронизировала:
– Очень дорого за эту галиматью. Возьми лучше сказки братьев Гримм. Дешевле и ближе к жизни, к истинной природе человека.
Патрик Пэнн оторвал взгляд от строчек и с уважением посмотрел на говорящую, он ведь тоже считал, что женщинам, чтоб варить суп, много ума не надо. Тонкое личико девушки очаровало его. Каскад белых кудрей делал её облик неземным, воздушным. Да и розовое платье ассоциировалось с утренним облаком. Ангел и только.
Он прошёл к прилавку и, протягивая деньги за книгу, проговорил:
– В поисках духовной пищи я зашёл в Ваш магазин, но, кажется, нашёл здесь приобретение не только для души, но и для сердца. Скажите, чья это дочь, вон та, в чудесном, розовом платье?
– Боже, это же наша Шейла, – поражённо пролепетала Нора, – А генерал – мой супруг и отец девушки.
Юноша подошёл к Колину Клинджелу и деликатно поинтересовался, можно ли ему прийти с дружественным визитом в ближайшую субботу.
Патрик неприлично часто поглядывал на старшую дочь генерала, вызывая зависть её сестёр. Шейла отстранённо улыбнулась, давая понять, что парень ей безразличен. Он же воспринял этот жест, как девичью скромность.
Прибывая всё ещё в замешательстве от неожиданности, Нора заметила мужу:
– Английская традиция: выбирай жену в будни, а не в выходные. Плохая примета, что Патрик собирается навестить нас в субботу.
– Но мы не в Англии, а в Пенсильвании. И Пэнны – ирландцы.
– Вовсе нет! Я слышала, Уильям Пэнн родился в Лондоне на одном холме с тюрьмой Тауэром, и у них есть поместье в английском графстве Беркшир, – упёрлась жена.
– Не надо верить старым приметам, сейчас новое время, – одёрнул её муж.
Нора Клинджел закрыла магазин на обед. Её лицо светилось от счастья.
Дочери весело щебетали, обсуждая какие-то новости.
Колин журил их:
– Что ли с колокольни протестантов морфий над городом развеяли? Чего вы хохочете, не переставая?
Девушки притихли.
– Какое счастье, Патрик Пэнн хочет познакомиться поближе с нашим семейством! Ему понравилась Шелли, – сообщил отец.
– Опишите исключительные качества его натуры, а я подумаю на досуге, стоит ли мне уделять ему внимание, – вяло отозвалась старшая дочь.
– Он умён… так мне показалось… – проронила мать.
– Мама, тебе только показалось, – заметила Шейла, затем откровенно призналась, – Ай, да скажу прямо: он мне антипатичен.
– Чем плох Патрик? – развела Нора руками.
– Какой-то он толстый, не мужественный, – морщилась старшая дочь.
– Мягкосердечными мужчинами легче вертеть, – не то учила, не то уговаривала мать.
– Патрик богат и сын самого губернатора! Какие тут могут быть обсуждения кандидатуры?! – взревел Колин.
Шейла, артистично кривляясь, иронично вопрошала родителей:
– Что семейка Клинджел выставляет на торги? Ах, кого? Старшую дочку! А достаточно ли у неё красивое лицо для богатых кавалеров? Смеют ли они надеяться, что клюнет «рыбка» побогаче? И это такие, как Вы, папа, кричали о равноправии женщин и мужчин, а сами не удосужились спросить у меня: нравится ли мне толстый сынок Пэннов.
– Как трудно молчать, когда тебя не спрашивают, – в тон ей передразнивал отец, – Ты забыла, что у квакеров гордость гонима. Ишь, слишком красива для толстого! Живёшь, как в сказке, на всём готовеньком, и смеешь пререкаться с отцом!
– Но, папа, Патрик уродлив!
– Почему для вас, женщин, так важен внешний вид человека?
