Я даже попинала его сапог кончиком носка. Кривой был надежно усмирен.
Разочарование – все, что я испытала, глядя на тушу у себя под ногами.
– Вот, пожалуйста, все что вы просили.
Жена старосты протягивала мне мешок, туго набитый и аккуратно завязанный. И когда только успела все собрать? Расторопная женщина.
Я забросила ношу за спину, мельком глянула на Ролока. Тот с растерянностью глядел на Кривого. Все еще надеялся, что тот очухается?
Кивнув хозяйке, я вышла на улицу.
В крови все еще гулял хмель от несостоявшейся по сути драки. «Развеялась», называется. Я ухмыльнулась, оглядела улицу. Старика Фрина нигде видно не было. Жители же деревни выглядывали кто из щели приоткрытой двери, кто из угла окошка.
И чего они ожидали? Что меня избитую выволокут из дома старосты?
Я поправила мешок на плече и спокойно зашагала к тропе. Нападения я не ожидала. На сегодня их порох перегорел, но вот наведываться сюда со шкурами больше не хотелось.
Лес встретил меня приятными шорохами, привычным скрипом веток, ароматом прелой листвы.
Я размеренно шагала по узкой тропке, и дурные мысли улетучивались сами собой. Лес усмирял мой пыл. Успокаивал. В чаще все делалось простым, понятным. Не то, что у людей.
Старик Фрин советовал развеяться. И что из этого вышло? Я ухмыльнулась. А в сторону шарахнулась одинокая белка, что спустилась на землю за орехом.
Еще он советовал мужа себе найти. Вот только кто же на меня посмотрит, как на женщину, а не как на «нежить проклятущую»? Людям было непривычно смотреть, как девочка росла у одинокого егеря. Училась всему, что положено знать охотнику, леснику – мужчине. Становилась ловкой, сильной, удачливой. В деревне осталось мало мужчин. Молодые все в город рвались. А те, что оставались были либо старики, либо как тот Кривой.
А тут какая-то девка выросла сильнее них!
Я вздохнула.
В городе, конечно, все по-другому. Жизнь там бежала быстрее, люди думали по-иному. Там уже и нежить если упоминали, то только, чтобы детишек ночами пугать непослушных. Правда, женщин вроде меня там тоже не встречалось. В Страде девушки были все разодетые в тонкие яркие ткани. Лица они разукрашивали красками, а себя поливали ароматическими настоями.
Я хихикнула. Любой зверь учует меня на другом конце леса, решись я на такой эксперимент.
Но и мужчин в Страде великое множество: военные, стражники, ремесленники, торговцы. Вот только что-то мне подсказывало, что ни один из них не потерпит рядом женщину ловчее себя.
Когда я подходила к дому, мутные сумерки уже наползали на тропу. Осень! Темнело теперь с каждым днем все раньше.
Топая по ковру из начавших осыпаться листьев, я прислушивалась к звукам вокруг себя. Не стоило быть беспечной. Звери – мне не враги, а вот люди…
Сейчас наверняка вся деревня гудела. Интересно, что придумает Кривой. Что я одичала? Набросилась на него? Хотела ограбить старосту? Наверняка его история будет еще более нелепая и невероятная. А Ролок все подтвердит. Он хоть и торговал со мной последние несколько лет, но был в первых рядах, когда жители деревни хотели устроить расправу над «ребенком нежити».
Что-то было не так. Не увидела, а скорее почувствовала я.
Ускорила шаг. Тропинка делала резкий поворот в этом месте. Выскочила на поляну у дома и замерла. Хижина была на месте, но в каком состоянии. Деревянная крыша, поросшая мхом, полностью провалилась внутрь. Потемневшие от времени доски щерились кривыми зубьями разломов. Мое единственное жилище было разрушено!
