4. Глава 4
Свод огромной пещеры терялся во мраке. Стены лишь угадывались. Пламя даже сотни факелов не могло осветить этот колоссальный каменный зал. Находился он глубоко внутри горной цепи и знали о его существовании лишь избранные.
Торрин Аддерли стоял у ровной, словно гладь озера в безветрие, стены. Она и глянцево блестела, словно была сделана из воды. Вот только вода никогда бы не сумела принять такое положение. Разве что только при помощи магии.
Магией здесь было пропитано все насквозь. Торрин это знал, чувствовал. Он сам являлся ее источником. Последний представитель королевской династии Заваса. Единственный выживший в своей семье. Не осталось даже дальних кузенов или дядюшек, тётушек… Никого.
И именно здесь Торрин ощущал свое одиночество остро, как нигде больше.
Каждый год он возвращался в Пещеру Тысячи Голосов. Каждый год проходил ритуал, отдавал свою магию, обновлял печати.
– Мальчик мой, – Морлей подошел неслышно, как кот. Несмотря на почтенный возраст, двигался он с небывалой легкостью и грацией.
Торрин кивнул. Дрожь волнения пробежала по телу. Ритуал был всегда один и тот же. И всегда проходил без накладок. Но Торрин всегда волновался. Слишком уж многое было поставлено на кон. Существование всего королевства. Вот так. Не больше не меньше.
Торрин встал на положенное место. Морлей – напротив. Сильнейший маг, канцлер, человек, заменивший Торрину отца и мать. Движения его были четкими, уверенными. Никакой дрожи в голосе, никаких опасений. А вот Торрин волновался.
– Печать… С ней что-то не так. По-другому...
Морлей поднял руки, раскинув широкие рукава накидки словно крылья.
– Зло не слабеет от времени, проведенного в заточении. Оно точит печать с обратной стороны, ослабляет ее. После свершения ритуала все успокоится. Начнем.
Торрин подавил вздох. Это место давило на него всегда, угнетало. Но сегодня особенно.
Молодой король стал спиной к канцлеру, лицом к глянцевой черной стене, вскинул руки в нервном движении. Теперь его брови были сведены к переносице, взгляд уперся в чернильную массу.
Голос мага за спиной звучал тихо, но распространялся по всему залу. Он тонул в тенях, не отражаясь от камня, исчезал.
Древнее заклинание вводило Торрина в подобие транса. Он оставался на месте, но при этом видел всю пещеру целиком словно со стороны: светлые узоры рун на полу, толстые свечи, расставленные в особых точках, две человеческие фигуры в странных позах.
Для ритуала больше никто не был нужен. Это просто не имело смысла. Король и его канцлер были самыми сильными магами в Завасе. Никто и близко не приближался к ним по уровню силы. Простые маги не сумели бы здесь помочь. А только мешали, сбивали с концентрации.
Каждый раз только он и Морлей. Только они могли сдерживать зло, запечатанное магической печатью.
Торрину и делать-то ничего не нужно было, только выстоять, не упасть, и исторгнуть из себя максимум силы. Чтобы напитать печать, чтобы сделать ее вновь крепкой.
Как носитель королевской крови, Торрин был и источником магии во всем Завасе. Именно благодаря ему мелкие маги могли читать заклинания, творить небольшие чудеса.
Морлей же – иное дело. Магия у того была собственная. Но что служило ее источником, канцлер никогда не выдавал.
В следующий миг голос мага грянул с утроенной силой. Ритуал перешел на вторую стадию. Руны на полу пещеры запульсировали бледным светом, язычки пламени на фитильках свечей напротив померкли. И появились они – те самые голоса. Они раздавались откуда-то из глубины самой тьмы. Шептали, бормотали, стонали и выли. Невозможно было понять их речь, но эмоции были каждый раз неизменны: боль, тоска, отчаяние и мука.
