– Помоги лучше! – крикнул старичок и ткнул пальцем в угол, где стояли пустые чугунки.
Сам он тем временем перекладывал набухающую кашу в крынку, но её явно было мало. Кутыптэ юркнул в угол и неожиданно для самого себя оказался рядом со своими валенками и тулупом. Удрать?
– Ну же! – подгонял старичок. – Без обеда останемся!
Кутыптэ бросил испуганный взгляд на красную половину его лица и подал пустой чугунок. Хозяин удовлетворённо мыкнул и заработал ложкой с неимоверным усердием, перекладывая избытки варева в пустую посудину. Кутыптэ тем временем украдкой поглядывал на тулуп и валенки, но бежать не решался.
Наконец, когда сражение с излишками каши вошло в историю, хозяин ухватил наполненный доверху чугунок, засеменил с ним по деревянному полу и с грохотом водрузил на стол.
– Фух! – отдышался он и подмигнул Кутыптэ, как старому знакомому, но внезапно воскликнул: – Да ты, никак, немой! А ну за стол! Одна болтает без умолку, другой как воды в рот набрал!
Кутыптэ метнулся к столу и залез на табуретку, всё ещё с опаской поглядывая на хозяина. Тот навалил полную тарелку каши, подвинул её к Кутыптэ, а сам достал из кармана курительную трубку и набил сушёными грибами.
– Ешь, набирайся сил, – сказал он и выпустил струю ароматного густого дыма.
– Не дыми при детях, – прохрипела Кукушка.
Хозяин отмахнулся, затем указал пальцем на красную половину лица и торжественно сообщил:
– На это тоже не обращай внимания.
Он стукнул поварёшкой по стеклу висящего над столом фонаря.
– Я Фонарщик. Зажигаю на ночь фонарь у Особого дерева. Чтоб не заблудился никто. И вот однажды… – он усмехнулся. – Хватил лишка. Ну и…
– Ага, лишка он хватил, как же! – встряла Кукушка. – Неделю потом фонарь зажечь было некому.
Старичок хотел что-то возразить, но запнулся и лишь хихикнул в ответ. И тут же от смущения покраснела, кажется, вторая половина его лица.
– Ты чего не ешь-то? – обиделся старичок. – Я старался вообще-то.
Кутыптэ осторожно попробовал кашу.
– Не обожгись, – предупредил Фонарщик.
Кутыптэ пожевал и проглотил. Фонарщик всмотрелся в его лицо с пристальным прищуром, не понимая, понравилась мальчику его стряпня или нет.
– Я же говорила, пересолил! – просипела Кукушка.
– Цыц!
Но тут Кутыптэ потянулся зачерпнуть ещё каши и вскоре с жадностью налегал на угощение и уплетал ложку за ложкой под одобрительным взглядом хозяина.
– А я пока сделаю запись, – сказал он, поднялся из-за стола и отошёл к полке за толстой книгой.
На вопросительный взгляд мальчика он ответил:
– Я отмечаю всех, кто приходит в Особый лес и кто его покидает.
– Если не проспит, – встряла Кукушка.
Кутыптэ переводил взгляд со старичка на Кукушку и ничего не понимал.
– Вообще там есть указатель с надписью: «Проследуйте для соблюдения порядка», – в своё оправдание сказал хозяин. – И стрелочка сюда указывает. Странно, что ты не заметил.
– Ты не зажёг фонарь, – напомнила Кукушка. – Да и мальчик, верно, читать не умеет.
– Но ничего. Здесь у меня всё учтено, – старичок положил книгу на стол и погладил обложку. – Во всём должен быть порядок.
Кукушка не унималась:
– Давай, расскажи ему про порядок. Вместе посмеёмся.
Фонарщик пропускал мимо ушей колкости деревянной птицы. Затем похлопал по карманам меховой жилетки, порыскал взглядом по столу, заглянул на подоконник. И пробормотал:
– Хм, где же он?
– Ты что-то говорил про порядок, – поддела Кукушка и сипло засмеялась, точно курила не меньше старичка.
