— Странно, — мама пожала плечами и снова уткнулась взглядом в телевизор. Ну, конечно, события в Эфиопии были в разы важнее меня!
— Странно, что ты не в курсе! — огрызнулась я, вылетая с кухни. — Или вы с Володенькой о работе не разговариваете?
— Варвара! — мать с грохотом опустила чашку на стол. — Вернись!
— Не могу! Опаздываю уже! — проорала уже из своей комнаты.
— Времени полвосьмого, — спустя минуту мама замерла на пороге моей спальни, как раз в тот момент, когда я выбирала в шкафу, в чем пойти.
— Уроки с восьми сорока — успеешь! — рявкнула она сердито. Ее коробило от моих слов касательно Митькиного отца, меня же — от всех троих, вместе взятых!
— И давно ты выучила мое расписание? — вытащив клетчатую юбку, я со всей силы захлопнула дверцу шкафа. — Или это личная просьба дяди Вовы?
— Варя, за языком следи! — сердито осекла меня мама и, недолго думая, выхватила юбку из моих рук. — Серая юбка, серая блузка! Варя, это безвкусица!
— Плевать! — я попыталась дотянуться до вещей, но мама строго покачала головой.
— Надень вельветовую!
Я закатила глаза, но спорить не стала, — и правда, опаздывала.
Лучинин-придурок нашел, когда скинуть изменения в расписании, — в шесть утра! Тоже мне староста! Если бы не моя привычка рано вставать, точно бы проспала! Впрочем, я понимала, что Илья издевался надо мной по просьбе Добрынина. Наверняка всем остальным он сообщил эту «замечательную» новость еще вчера.
Наспех одевшись, я пулей вылетела в коридор.
— Мам, ты мои кроссовки не видела? — я носилась по прихожей, напоминая электровеник. — Сегодня физра — забыла совсем.
— В шкафу в нижнем ящике посмотри, — мама только сейчас вышла из моей комнаты и грациозной походкой пантеры почти беззвучно приблизилась ко мне. — Сколько тебя учить, дочь, что вещи нужно собирать с вечера, а не вот так вот…
— Ма-а-ам, — отмахнулась я от очередной порции нравоучений и, схватив мешок с обувью, потянулась за рюкзаком.
— Во сколько тебя ждать? — голос матери дрогнул, но я не придала этому значения.
— Сегодня всего четыре урока, — я сняла с крючка ключи от дома и закинула рюкзак на плечо. Единственное – никак не могла вспомнить, куда сунула мобильный. А потому рыскала взглядом по полкам, как полицейская ищейка, да все тщетно. И ведь помнила, что после завтрака взяла смартфон со стола, потом бросила его на кровать, а дальше — темнота…
— Не это ищешь, — и снова в голосе мамы послышались тревожные нотки. Она протянула мне мой мобильный, а у само́й костяшки на пальцах побелели — так неистово она сжимала гаджет.
— Ага, спасибо! — я без проблем забрала у матери свою пропажу и уже развернулась к выходу, как мама произнесла мне в спину:
— Мы с Володей решили съехаться…
— Что? — связка ключей рухнула на пол, а я не спешила ее поднимать.
Заторможенно, словно сонная черепаха, я обернулась. До последнего хотела верить, что ослышалась. Ждала, что мама обратит свое заявление в шутку. Но она молчала. Смотрела себе под ноги, теребила в руках поясок от шелкового халата и не думала мне ничего объяснять.
— Он даже жениться на тебе не собирается, мам! – к горлу моментально подступила тошнота. — Да и какой из него муж? Сидел — жевал, будто век не едал, пока сынок его полоумный тебя грязью поливал.
Я смахнула со щек первые слезы, мысленно возвращаясь в «Фаджоли». С того дурацкого ужина прошло всего три дня – когда все успело так круто поменяться?
