— Варя! — гаркнула мать, очнувшись от спячки. — Я, кажется, тебя предупреждала!
— Мама! Мамочка! Ну скажи, что ты пошутила! — следом за ключами у моим ногам упал рюкзак и мешок с обувью, а сама я навалилась на косяк.
По новой заладив про мое воспитание, непомерную грубость и своего Володю-ангела, мама не оставляла попыток достучаться до моей совести. Да только правду говорят: от осины не родятся апельсины – где мне было взять эту самую совесть, если у матери та была на нуле?
Как в тумане я смотрела на маму и качала головой – все яснее понимала, что она не шутила, но как принять эту новость, я не знала.
— Ладно! — шмыгнув носом, я постаралась взять себя в руки. С пола подняла вещи и даже попыталась найти в этой чертовой новости каплю позитива. — Хочешь с ним съехаться — твое дело, но я останусь здесь!
Мама, наконец, оторвалась от созерцания плюшевых тапок и посмотрела на меня. Ох, и не понравился мне ее взгляд!
— Что? — я сработала на опережение. — Я уже взрослая! Могу спокойно жить одна!
— Ты не поняла, Варюш, — мама как-то грустно улыбнулась, а потом с ходу обрушила на меня ворох своих проблем:
— Я никуда не уеду, и тебе не придется жить одной — Володя с Митей сами переедут к нам.
— Только через мой труп! — взвизгнула я, пятясь от матери, как от чумной. — Никогда! Ни за что! Я сбегу! К отцу перееду! Я с этими придурочными в одной квартире жить не буду!
— Да послушай меня, дочь! — вспыхнула мама и смело шагнула ко мне. — Я все понимаю, ты не ожидала. И чувства твои мне небезразличны, но поверь…
Она попыталась меня обнять, а я дернулась в ее руках, задрожала, а потом со всех ног бросилась прочь.
— Прости, — прохрипела я на ходу. — Мне нужно в школу!
— Варя! Вернись немедленно! Мы не договорили! — голос мамы эхом отлетал от подъездных стен и жгучими пощечинами опалял мои щеки. Но я так и не остановилась…
Позабыв про лифт, по лестничным пролетам бежала вниз. Глотая слезы, неслась по дворам. Не разбирала дороги. Не могла толком различить цвет светофора на перекрестке. Загнанным зверьком, я чудом влетела в школу и сразу кинулась к кабинету биологии. Разумеется, я опоздала… Урок начался минут пять назад, а потому в коридоре никого было, зато у меня появилась возможность немного успокоиться.
Короткий вдох. Длинный выдох. Я одернула проклятую юбку и, спрятав прядь волос за ухо, решительно подошла к кабинету. Я все еще была на взводе: сердце безжалостно билось о ребра, кончики пальцев отчаянно подрагивали, да и слезы только-только начали подсыхать.
Я постучалась. Потом еще раз. И еще. Ответа не последовало. Я дернула ручку двери, но кабинет был заперт.
— Привет, Скворцова! — за спиной раздался знакомый насмешливый голос. — Не будет сегодня биологии, и русичка, оказывается, заболела — только физра и классный час.
— А где все?
— Спят, наверно…
— Но… Лучинин написал…
— А ты и поверила? — едкий смех разлетелся по коридору.
— А ты? — я резко развернулась. — Ты тогда что здесь делаешь?
— Тебя жду, Варя!
Рябова спрыгнула с подоконника и, закинув рюкзак на плечо, подошла ко мне.
— Ну, чего так смотришь, Скворцова? — улыбнулась она. — Это Илюха просил тебя дождаться. Он нам с тобой по ошибке сообщения скинул, представляешь?
— Как это?
— Я сама толком ничего не поняла — Лучинин спросонья какую-то лабуду нёс: сначала поставили биологию, потом отменили… Короче, уже неважно.
— Дурдом! — возмутилась я. — И что теперь? До физры полтора часа…
