— Разберемся! — пробасил физрук. — Добрынин, смени Скворцову. Варя, давай со всеми! Ну, чего встали? Играем!
— «Вышибалы», значит?! — потирая ладони, самодовольно прошипел Митя и, выхватив мяч из рук Насти, занял мое место. — Кыш, матрешка! Профи в деле! Сейчас повеселимся! Воронцова, поставим рекорд?
— А то, Добрыня! — мгновенно расцвела стерва: и животик втянула, и плечики расправила, и даже попыталась очаровательно улыбнуться засранцу. Вышло, правда, криво, но иначе Воронцова не умела, да и Митя никакой другой, кроме как фальшивой улыбки змеи-скарапеи, не заслуживал.
— Три минуты, слабо́? — прокричала Настя, разминая плечи.
— За две уложимся, Настена! — с другого конца зала проорал Добрынин. — Ты посмотри на них — тюлени!
Не раздумывая долго, Митя принялся планомерно «вышибать» игроков мячом. Последний резиновой пулей угрожающе свистел над нашими головами, вынуждая без остановки бегать по залу и всячески уворачиваться от ударов. Но если Настя, то и дело целилась в меня, то Добрынин, напротив, словно не замечал моего присутствия.
— Мне кажется, или Воронцова решила тебя убить? — по правую руку от меня рассмеялся Леший.
— Похоже на то! — улыбнулась я запыхавшись.
— Что на этот раз? — увернувшись от подачи Добрынина, спросил Камышов и случайно коснулся моей руки.
Я на мгновение замерла: по телу прокатилась волна трепетного тепла, а гул спортзала моментально отошел на задний план.
— Много ли надо Воронцовой? — пропищала я смущенно. — Не так посмотрела, не то сказала, а яд уже так и капает.
— Осторожнее! — Леший со всей дури дернул меня на себя, спасая от шального броска Насти. На долю секунды я оказалась в тугом кольце его рук, но Камышов почти сразу меня отпустил.
— Спасибо! — пробормотала я, все больше забывая об осторожности. Да и как тут думать о мяче, когда с тебя глаз не сводит самый красивый парень города.
— Держись рядом, — прошептал он и улыбнулся так по-Камышовски, что ли: немного лукаво, но в то же время искренне; насмешливо, но по-доброму.
— Больше не убегай от меня, ладно? — поймав в плен мой очумелый взгляд, проникновенно произнес Леша.
Я зачарованно кивнула. И в этот момент Камышов снова прижал меня к себе, в очередной раз закрывая собой от летящего мяча. Вжик! — и тот пронесся мимо. Но Леший не спешил меня отпускать. Несколько секунд, под звуки ликования толпы выбывших из игры одноклассников, он откровенно пожирал меня взглядом.
— Добрынин, ты мазила! — разомкнув, наконец, спасительные объятия, во всеуслышание загоготал Камышов. Леше однозначно было по душе происходящее.
— Пригнись! — взвизгнула я и дернула его за футболку — настала моя очередь спасать парня от броска Воронцовой.
— Только вместе! Только рядом! — Камышов подмигнул мне игриво и тут же переплел наши с ним ладони. Прямо так — на виду у всех…
А я опешила. Почти не чувствовала ног — те стали ватными. Не слышала других голосов и криков — в ушах отдавалось лишь сумасшедшее биение сердца. Позабыв про «перестрелку» мячами, я смотрела на Лешу и терялась в своих ощущениях. Вот она — мечта наяву: самый крутой парень школы держал меня за руку и шептал глупости на у́шко. Но слишком все было рафинированно, подозрительно просто и чересчур быстро, а потому не внушало доверия. Самые ненужные вещи — бесплатные, а мне становиться легкой добычей для Лешего не хотелось. Собрав в кулак остатки воли, я попыталась высвободить руку: школа и без того кипела слухами обо мне и Камышове — давать новый повод для пустых сплетен было не в моих интересах.
