— Скорее, он со мной…
— И не надоело вам? Чего хоть делите-то?
— Марья Филипповна, — я приподнялась на локтях. — Меня Сергей Петрович принес? Давно я у вас?
— Так минут пятнадцать, не больше. С нашатырем бы я тебя и того быстрее на ноги подняла. Как голова? Не кружится?
— Вроде нет, — я свесила на пол ноги и осмотрелась. — Все вижу, все слышу, все чувствую!
— Ну и замечательно, — улыбнулась мне фельдшер. — Сразу не убегай — посиди немного, ладно? А потом домой, поняла? Для тебя на этом учебный день завершен!
— А как же классный час?
— Домой! — строго повторила Марья Филипповна. — Распоряжение сверху! — прошептала она, заговорщически округлив глаза и указав пальцем на потолок.
— Ясно! — простонала я, впервые ощутив себя в шкуре Добрынина — такое себе удовольствие, надо сказать! — Вы, кстати, мне так и не ответили: кто меня к вам принес? Физрук?
— Не физрук, Варя, а Сергей Петрович! — поправила меня Марья Филипповна. — Но принес тебя Камышов.
— Не Камышов, Марья Филипповна, а Леша! — невольно улыбнувшись, я моментально почувствовала себя лучше.
Женщина рассмеялась. Я размечталась. И обе мы не заметили, как и когда дверь медкабинета слегка приоткрылась.
— Принес тебя, может, и Леший, а до дома со мной пойдешь! — пробасил у порога Добрынин. — Челюсть подбери, матрешка! И шевелись!
— Митя! — ахнула Марья Филипповна, явно не ожидая подобной наглости от сына директора.
— Распоряжение сверху! — ядовито ухмыльнулся в ответ Добрынин, а потом снова посмотрел на меня:
— В твоих интересах, Скворцова, уйти отсюда до звонка и не светить своими фингалами по школе. В моих — поскорее от тебя отделаться и, наконец, вздохнуть свободно. Давай поживее сделаем то, что должны, и разбежимся.
— Ну и сволочь же ты, Митюша!
— Пять минут, Скворцова! — Добрынин постучал указательным пальцем по циферблату наручных часов. — И лучше не зли меня, матрешка! Тебе не понравится!
Если б не Марья Филипповна, я доходчиво объяснила бы придурку, куда ему идти со своими приказами. Тоже мне командир полка! Лучше бы извинился!
Но пока я пыхтела обиженным ёжиком, физиономия Добрыни скрылась в дверном проёме — словно и не было его тут. Посидев еще немного, я попыталась встать. Голова не кружилась, да и щеку почти не жгло, но назло Мите я твердо решила тянуть время.
— Марья Филипповна, а зеркала у вас тут нет? — уточнила, полорото оглядывая кабинет.
— Зеркала? — переспросила удивленно женщина, поправив на носу очки.
— Ага, — я кивнула. — Волосы бы в порядок привести, да размер бедствия оценить.
— Зеркала, Варенька, нет, — вздохнула Марья Филипповна, а осмотрев меня с ног до головы, добавила:
— Да тебе и не нужно – замечательно выглядишь! А от ссадины на щеке уже завтра следа не останется.
— Сергей Петрович что-то говорил про кровь, — поморщилась я, вспоминая слова физрука.
— Так, она ж из носа шла — обычное дело, — отмахнулась от меня Марья Филипповна и продолжила убирать в шкаф медикаменты.
— Вам помочь? — я сорвалась с места, заметив, что ей не хватает рук под склянки с перекисью.
— Ну что ты, Варюш, — тепло улыбнулась женщина. — Не стоит. Ты побегай лучше, а то вон Митя и так весь на иголках. Переживает!
— Йог-шизофреник! — хмыкнула я ядовито, судорожно придумывая причину, чтобы еще немного задержаться.
— Что ты сказала, милая? — не расслышав, переспросила Марья Филипповна и, закрыв стеклянную створку, направилась к своему столу.
