Лодочка медленно, но очень важно, как настоящий большой корабль с драгоценным грузом, поплыла через реку. Лука долго смотрел ей вслед, молясь всем сердцем, чтобы она доплыла. Ему очень хотелось, чтобы девочка на том берегу тоже попробовала этот освященный плод и чтобы частичка благодатной радости этого великого дня коснулась и ее одинокого сердца у подножия маяка.
Глава 11. Песенка реки и песенка ветра. О чем они поют Луке и Марине
Лука умел слушать. Этому его научил дедушка Захар.
– Весь Божий мир поет, Лученька, – говорил он, – только у каждого своя песня. Надо лишь притихнуть сердцем, чтобы ее услышать.
И Лука слушал. Он садился на свой любимый берег, закрывал глаза и слушал песню реки. Это была очень древняя, неторопливая песня. Она пела о том, что лежит на ее дне – о гладких камнях, о затонувших корягах, похожих на сказочных чудищ, о юрких рыбках, которые мелькают серебряными искорками. Она пела о тяжести воды, о своей глубине и тайне. Ее голос был низкий, протяжный и успокаивающий – «шшшш-шуууу-шшшш». Иногда, когда прибой лениво набегал на берег, река будто вздыхала во сне: «шшуууххх». Эта песня пахла илом, прохладой и рыбой. Она была песней земли. Она рассказывала о том, что было, и о том, что есть сейчас. Она учила терпению и покою.
Когда Лука слушал песню реки, он чувствовал себя очень маленьким, но в то же время частью чего-то огромного и вечного. Он думал о том, что эта же самая песня сейчас ласкает берег Марины, и от этой мысли ему становилось тепло.
Марина тоже умела слушать. Этому ее научил папа Стефан.
– Ветер – это дыхание неба, дочка, – говорил он. – Он везде бывал и все видел. Слушай его внимательно.
И Марина слушала. Она забиралась на самый верхний балкончик маяка, подставляла лицо ветру и слушала его песню. Это была очень быстрая, переменчивая и высокая песня. Она пела о том, что видела сверху – о далеких лесах, синих, как море, о кудрявых облаках, похожих на стадо овечек, о полете птиц, которые знают дорогу в теплые края. Ее голос был то тонким и звенящим, как струна – «сиииииии», то гудел в проводах и канатах, как большой шмель – «вуууу-вуууу». Эта песня пахла свободой, дальними странами и дождем. Она была песней неба. Она рассказывала о том, что будет, и о том, что может быть. Она учила мечте и полету.
Когда Марина слушала песню ветра, она чувствовала себя легкой, почти невесомой, словно у нее за спиной тоже были крылья. Она думала о том, что этот же самый ветер сейчас треплет волосы Луки и качает деревья в его деревне, и от этой мысли ей становилось радостно.
Они жили на разных берегах, и у каждого была своя музыка. У Луки – тихая, земная, основательная песнь реки. У Марины – высокая, небесная, порывистая песнь ветра.
Но иногда, в тихие ясные вечера, когда закатное солнце красило небо и воду в одинаковый розово-золотой цвет, случалось чудо. Низкий голос реки и высокий голос ветра сливались в одну, ни на что не похожую гармонию.
В такие минуты Лука сидел на берегу, а Марина стояла на балконе маяка. Они не видели друг друга, но оба чувствовали одно и то же. Они чувствовали, что нет никакого разделения. Что земля и небо – это две части одного целого. Что их два мира, мир Луки и мир Марины, – это просто два разных куплета одной великой песни, которую поет для них Господь.
И эта общая песня была о дружбе, которая соединяет землю и небо, о вере, которая глубже самой реки, и о надежде, которая выше самого высокого облака.
