Глава 9. Дружба, которую можно увидеть только в бинокль
Прошло несколько дней после того, как лодочка-почтальон вернулась к Луке. Он нашел ее утром, приткнувшуюся к тому же самому месту, откуда он ее отпустил. На мачте вместо его желтого листа трепетало на ветру длинное белое перышко. Сердце Луки запело. Он понял все без слов. Марина получила его письмо и прислала ответ. Он прислал ей улыбку земли, а она ему – привет от неба.
С этого дня между двумя берегами наладилась своя, особенная почта. Она работала не каждый день, а только тогда, когда ветер был попутным, а на реке царил штиль. Лука, как прилежный почтальон, отправлял Марине сокровища своего мира: то маленькую, вырезанную из коры рыбку, то пучок ярко-красной рябины, то смешной корень, похожий на человечка. А Марина в ответ посылала ему дары своего берега: гладкий кусочек синего стекла, обточенный волнами, пустую ракушку-домик, в которой жил шум реки, или комочек овечьей шерсти, зацепившийся за куст, – он был мягкий и белый, как настоящее облако.
Лодочка стала их общим другом и главным секретом.
Но им хотелось не только обмениваться подарками. Им хотелось видеть друг друга.
У папы Стефана на маяке был старый морской бинокль. Тяжелый, в потертой коже, он умел делать далекое близким. Однажды папа увидел, как Марина напряженно всматривается в другой берег, и достал бинокль из ящика.
– На, – сказал он. – Только осторожно. Он видит дальше, чем мы.
Марина приложила холодные окуляры к глазам. Сначала все было мутным, но потом папа помог ей покрутить колесико, и далекий берег вдруг прыгнул прямо к ней. Она ахнула. Она видела! Она видела домик Луки с резным крылечком, видела собаку Жучку, которая спала на солнце, и… она видела его! Маленького мальчика в синей рубашке, который сидел на перевернутой лодке и смотрел в ее сторону. Он был таким настоящим, живым!
– Он там! Папа, он там! – закричала она, не отрываясь от бинокля.
Она помахала рукой, и увидела, как мальчик в синей рубашке тоже поднял руку и помахал ей в ответ.
С этого дня у них появился новый ритуал. Каждый день в полдень, когда солнце стояло высоко и освещало все вокруг, Марина поднималась на балкончик маяка с биноклем. А Лука выходил на свой берег. У него не было бинокля, и он видел только белую башню. Он не мог разглядеть лицо Марины, но он знал, что она там. Он чувствовал ее взгляд.
Их дружба стала похожа на тихую игру. Они не могли говорить, но они махали друг другу. Они не могли играть вместе, но они знали, что в эту самую минуту другой человек на другом конце огромной реки думает о тебе. Это было даже больше, чем игра. Это было служение. Служение верности.
Иногда дедушка Захар выходил из мастерской и, щурясь на солнце, смотрел, как его внук машет рукой пустому, на первый взгляд, берегу.
– Ну что, почта дошла? – спрашивал он с улыбкой.
– Дошла, дедушка! – радостно кричал Лука. – Она мне машет!
И старый плотник кивал головой.
– Вот видишь, – говорил он. – Дружбе не всегда нужны слова и крики. Чаще всего ей нужно верное сердце и терпеливые глаза, которые умеют смотреть вдаль.
Лука и Марина были разделены Великой Рекой. Но каждый день, ровно в полдень, они строили через нее невидимый мост. Мост из солнечных лучей, взмахов рук и двух детских сердец, которые научились быть вместе, даже находясь очень-очень далеко друг от друга.
Глава 10. Праздник Преображения. Освящение яблок и винограда. Лука отправляет Марине самое румяное яблоко
