Тут же выяснилось, что Шрам не только отличный работяга, но и бизнесмен.
– Картина продается! – не растерявшись, объявил он. – Есть желающие ее купить?
Желающих оказалась уйма, и за Муновские каракули мгновенно начались бешеные торги. Каждый толстопуз мечтал заполучить сей шедевр в свое жилище. Цена на него взлетела, как тут говорят, до Земли! Кончилось тем, что картину выкупил правитель города. Причем купил не глядя, ведь сам он в силу своей огромной комплекции не смог прийти и полюбоваться на это чудо, зато прислал своего представителя. Видимо, самый богатый вампир считал, что все лучшее должно принадлежать именно ему, и не важно, что это и как выглядит. Королевский представитель отвалил Муну несколько литров крови – сумму, по лунным меркам, небывалую; после чего в приют явились работяги, чтобы аккуратно отделить картину от скалы и перенести ее во дворец.
– А еще так можешь? – поинтересовался Шрам, когда с аукционом было покончено.
– Да сколько угодно, – вяло ответил Мун, несколько распухший от количества выпитого.
– Ну теперь мы заживем! Это же – кровавая жила!
И Шрам оказался прав. Он отправился в Темный город, заглянул к нескольким бывшим работодателям и вскоре воротился с кучей заказов. Многие захотели иметь у себя необычные картины. Так они и стали работать: пока Мун трудился, изображая города и деревни, машины и самолеты, горы и моря и прочее, что помнил со времен своего земного воплощения, Шрам бродил по городу-кратеру в поисках клиентов. В течение нескольких следующих ночей дома большинства богачей украсили земные виды. Вскоре среди толстяков даже стало считаться дурным тоном, если в их жилище нет парочки Муновских картин.
– Слушай, Шрам, я так больше не могу, – в какой-то момент не выдержал смертельно уставший художник. – Нужно отдохнуть – взять творческую паузу. Неплохо бы подыскать себе пещерку да отоспаться денек-другой.
– Шутишь? Ну уж нет! – возразил тот. – Никаких больше пещер! Прощайте, норы Светлого города! Теперь-то мы сможем найти себе местечко получше в подземном мире.
– В каком мире? – опешил Мун, но тут же сообразил: – Ах, ну да… Это как если бы землянин сказал «в подлунном мире».
Шрам в ответ на это замечание наградил его долгим насмешливым взглядом. Но потом весело махнул рукой:
– А, после такого я даже готов терпеть любую твою ахинею, какой бы странной она ни была. Считаешь, что это пейзажи Земли? Считай на здоровье! Лишь бы они продолжали приносить доход.
– Значит, сам ты все-таки не веришь в то, что я рисую Землю? – нахмурился Мун.
– Извини, но нет, – покачал головой Шрам. – Потому, что Земля – это огромный шар на небе. И он так высоко, что туда невозможно попасть. Некоторые пытались, но так и не смогли долететь. А люди – и вовсе миф, монстры из детских страшилок. Их не бывает! Что касается твоих картинок… Лично я думаю, что эта фантазия у тебя – нечто вроде защиты. Наш мир, как ты сам не раз отмечал, чересчур жесток и несправедлив. Вот ты и придумал себе некую волшебную страну, где все устроено иначе. С такой фантазией проще жить в нашей суровой реальности.
– О, вот тут ты не прав, – возразил Мун. – Ты даже не представляешь, насколько хреново живется вампирам на Земле. Вообрази себе общество, где тебя повсюду окружают лишь существа, считающие таких, как ты, чудовищами и желающие поскорее тебя прикончить. При этом тебе еще и приходится постоянно где-то прятаться, когда всходит Солнце, а ночами с огромным риском для жизни бродить в поисках пищи. Это не жизнь, а сплошной кошмар! Помнишь, как ты от отчаяния собирался покончить с собой? Я на Земле сделал то же самое – встретил Солнце на рассвете. Не мог так больше жить. Здесь, на Луне, я хотя бы среди себе подобных.
