— Боги! — простонала я. Голос скрипел. Пить захотелось еще сильнее, но я и не думала звать кого-то.
Сначала медленно села, стараясь привыкнуть к темноте. Но в комнате, а это точно была комната, не нашлось ни одного источника света. Впрочем, это не помешало мне ощупать и изучить свои руки и ноги.
Удивило то, что я не была связана. Скорее всего, меня заперли в каком-то доме. А снаружи находится стража. Мысль о побеге мелькнула, но тут же притихла, стоило мне на нее цыкнуть. Рано еще думать о том, чего не знаю. Но осмотреться стоит.
Я сползла с кровати, ногами нащупала крошечный облезлый коврик, успев порадоваться тому, что с меня не сняли сапоги. Видимо, положили в том, в чем была. И на том спасибо. Даже не знаю, как бы себя чувствовала, если бы кто-то из этих мерзавцев прикоснулся ко мне. Пусть и находившейся без сознания.
Сделала неуверенный шаг вперед, стараясь не шуметь. Под ногами точно было дерево. Простой деревянный пол, какие бывают в деревенских домах. Видимо, мы где-то в лесной сторожке, или вернулись в деревню. Но последний вариант отбросила. Мысль показалась глупой.
Качнувшись вперед, вытянула руки, злясь на то, что ничего не вижу. Зато уловила запах. Пахло лесом и, почему-то, сырой землей, как после хорошего дождя.
Несколько шагов вперед и пальцы коснулись холодной стены. Тоже деревянной.
Вздохнув, пошла вдоль, намереваясь таким образом найти дверь или окно. Хотя бы что-нибудь, что может помочь выбраться из ловушки.
Но сделав еще несколько шагов, нащупала преграду и замерла, а затем быстро прикоснулась к чему-то мягкому и теплому. Ткань. А под тканью твердое тело. Мышцы, словно отлитые из стали.
— А! — отшатнувшись, не удержалась. Вскрик поглотил чужой смех, а затем темнота произнесла чужим, отвратительным голосом:
— Я рад, что ты проснулась.
Это был он. Мальчишка-маг из моего прошлого. Который вырос и стал еще более жестоким, чем прежде.
— Кто ты? — «выкать» не стала. Не вызывал у меня уважения этот мерзавец, который воюет с женщинами и детьми. Медленно попятилась назад и шла до тех пор, пока под колени не ударила кровать. Только тогда села, таращась слепо в темноту перед собой. Уверенная в том, что он рядом, хотя ни единого звука, кроме собственных шагов, не услышала.
— И почему мы в темноте? — спросила, сглотнув вязкий ком. Не хотелось показать себя трусихой перед этим зверем. Что-то подсказывало мне, что этот мужчина любит силу, презирая трусость. Но как унять дрожь и в теле, и в голосе?
— Ты спала, — просто ответил маг.
— Это ты меня усыпил, — ответила резко. — А те люди! Семья, с которыми я ехала! Что вы с ними сделали?
Это казалось мне особенно важным сейчас. Собственный страх отступил перед волнением за других людей, хороших и благородных. Которые пытались помочь мне, даже перед лицом опасности.
— Какая разница? — равнодушно проговорил маг.
— Для меня это важно!
Он хмыкнул.
— Боюсь, воровка, ты сейчас не в тех условиях, чтобы высказывать претензии и устраивать допрос.
Воровка? Он там с ума сошел? Его камень я брать не хотела. Просто подняла, когда он сам его и уронил.
— Я ничего у тебя не крала, — бросила резко и почти сразу ощутила, что он рядом. Тьма покачнулась, ткань платья на груди собрала в кулак сильная рука мужчины. Он придвинулся так близко, что тепло его дыхания шевельнуло волосы, выбившиеся из прически.
— Не крала, говоришь? — прорычал он, впервые потеряв терпение.
