Позади него захлопнулись тяжелые тюремные ворота — захлопнулась огромная пасть чудовища, изрыгнувшего его.
К счастью, Лоран каждый день делал физические упражнения для поддержания сил и потому был не так ослаблен, как следовало бы. Бывший сотник глубоко вдохнул свежий воздух, пытаясь акклиматизироваться.
В голове всплыл образ Яэль. Он спрашивал себя, как она отреагирует на его возвращение, после того как узнает, что ему удалось избежать смертной казни. Хотя, ей наверняка уже давно сообщили о вынесенном ему приговоре. Вероятно, с тех пор она надеялась, что он погибнет от болезней, последствий жестокого избиения или еще какого-нибудь несчастья, которое может постигнуть человека в мрачных тюремных камерах. Однако ничто подобное не ослабило его! Его собственный разум оказался его главным противником…
Наконец ему удалось разобраться в окружающей обстановке, и он начал двигаться. Теперь, видя с каждой секундой все лучше, его глаза впитывали в себя все краски и называли город разноцветным, словно закрашивая серый мир, который так долго был его домом.
Томас был благодарен за небольшое расстояние, которое ему пришлось преодолеть пешком до дома, и он использовал его, чтобы мысленно подготовиться к возвращению домой.
Яэль, скорее всего, будет все еще спать…
Ей незачем было вставать до первых петухов. Поэтому он решил не будить ее, а принять ванну и сбрить длинную густую бороду, доходившую ему до груди. Ему не хотелось предстать перед ней в таком немытом и запущенном виде.
Лоран свернул на улицу, в конце которой находился его дом. Открывшийся на него вид заставил его на мгновение замешкаться. На графа нахлынуло чувство, похожее на то, которое он уже испытывал, возвращаясь домой из Иерусалима, — облегчение от того, что он наконец-то дома! В своем "королевстве", в своем "замке".
Но Томас не стал поддаваться сентиментальным чувствам, расправил плечи и твердым шагом направился к особняку.
Как и каждое утро, Яэль сидела у окна своей комнаты и смотрела на пустынную улицу. Мысленно она повторяла древние сказаниях об Израиле, потому как не хотела забыть свои корни, не хотела, чтобы ее полностью поглотил этот христианский мир, в котором она уже так долго была заперта!
При первых лучах солнца, когда оно боролось с тенями, молодая женщина на короткое время поддалась иллюзии, что вернулась на родину. Все стало почти так же спокойно, как в оливковой роще ее отца… Обычно в столь ранний час ничто не отвлекало ее внимания, но сегодня из-за угла вышла высокая фигура и поспешила прямо к дому!
Сердце Яэль пропустило два удара сердца, прежде чем она поняла, кто это.
Томас Лоран, ее муж!
Вскочив, она отступила от окна, но осторожно выглянула из укрытия, чтобы узнать, что ее ждет. Она обратила внимание на его темную бороду и потрепанный вид, и ее пульс невольно начал учащаться.
Уверенность в том, что он взял на себя этот год мучений и позора ради нее, ничуть не уменьшила ее нервозности. Яэль была твердо уверена, что за последние несколько месяцев он понял, как жестоко поступил. Это осознание несомненно усилило ненависть, которую она к нему испытывала. В ней нарастал ужас, ведь он еще не исчез из поля ее зрения. Через мгновение он придет к ней и заставит ее заплатить за все… И год, потерянный в тюрьме! Почему бы ему не отомстить ей? Она была полностью в его власти, пешкой в его произволе.
