Антон Калач подсел к Трефу и начал разговор. Не знаю, слышал ли его Треф, потому что смотрел он только на меня. Его взгляд скользил по моим голым ногам, по плечам и груди. Обжигал неприкрытой похотью. А вот Димка Истомин крутил меня из стороны в сторону и даже не думал прижиматься. И глаза у него были весёлые и ясные, без всякой задней мысли. Это было крайне необычно.
Я спросила:
— Ты тоже веришь в бабая?
Он пожал плечами:
— Да не особо. Это наша мухоборская фишка. Местное предание.
— В лес ходишь?
— Редко, только если туристы заказывают конную прогулку к лабиринту. Но, надо сказать, лошади в лесу ведут себя необычно, — признался он, — как будто чуют зверя. С другой стороны, это нормально, зверей в лесу развелось выше крыши.
— А то, что люди пропадают в пять раз чаще, чем в Приозёрске, тебя не смущает?
— А в Приозёрске тонут в пять раз чаще, чем у нас. Но это же не значит, что водяные существуют? Просто Приозёрск стоит на берегу озера, а Мухобор посреди лесов и болот. Логично?
— Логично, — согласилась я.
Песня заканчивалась, и Дима обнял меня напоследок. Его объятия были такими… братскими.
— Послушай, — внезапно спросила я, — ты хочешь со мной переспать?
— Чего? — он округлил глаза.
— Секса хочешь?
Дима оглянулся на Марка: тот был занят разговором с Зоей.
— Это что, какая-то тупая проверка?
В его голосе сквозила обида.
— Нет. Ответь честно, и я от тебя отстану. Мне нужно знать.
— Ульяна, я, разумеется, хочу секса, но не с тобой. Прости, если разочаровал.
Как же приятно это было слышать! Кто-то не хотел со мной секса!
— Я тебе совсем не нравлюсь? — уточнила я.
— Не в этом дело, просто…
— Что? — я придвинулась к нему вплотную.
— Я играю за другую команду, — прошептал Дима мне на ухо.
— Не может быть. А как же два брака?
— Они были ошибкой. Пока я в себе разбирался, успел испортить жизнь двум жёнам. Но теперь с девушками покончено. Только тсс, это секрет, не разболтай никому, ладно? Был бы трезвым, ни за что бы не признался.
— А Зоя в курсе?
— Только Зоя и в курсе. Больше никто не знает.
— Я никому ничего не скажу, обещаю. Спасибо за доверие, Дима. Теперь мне всё понятно.
Мои чары не действовали на тех, кого тянуло к своему полу! Поразительно, но я никогда об этом не задумывалась, и только благодаря Димке прояснила этот момент. Это была любопытная новость. Не успела я её обдумать, как меня подхватил Марк. Закружил в танце, лаская спину горячими ладонями:
— Соскучилась, моя сладкая?
Я прильнула к нему:
— Ещё как!
— Я чуть с ума не сошёл, пока ты танцевала с Димой.
— Почему?
— Ревновал. Не переношу, когда к тебе прикасаются другие мужики, даже бывшие одноклассники-ботаники. Зря я разрешил ему тебя пригласить. Я должен быть единственным. Ты моя, только моя, никому тебя не отдам, р-р-р.
Он говорил шутливым тоном, щекотно порыкивая в шею, но это была правда. Он ревновал.
— У меня никого нет, кроме тебя, — я потёрлась о мужа. — И не будет. Ты единственный, Марк. Всегда им был и всегда останешься.
3. 3. Монах
Домой мы вернулись за полночь — пьяненькие, уставшие, но довольные. Мы познакомились с интересными людьми — сумасшедшим профессором антропологии, хозяйкой конной базы и лошадиным доктором. Дима с профессором Калачом жили в коттедже по соседству, а Зоя — в собственном доме на лугу, примыкавшем к бабушкиному участку.
Повезло нам с соседями, если не считать Трефа. Тот к концу вечера нажрался и смотрел на меня тяжёлым сальным взглядом. Пригласил на танец, но я отказала. В его глазах полыхнул гнев, но в присутствии Марка и других гостей Треф сдержался. А я дала себе зарок не встречаться с ним наедине. Его влечение ко мне не трансформировалось в симпатию или влюблённость, оно так и осталось животной похотью. Ничуть не лучше бессмысленной ненависти, которую он испытывал ко мне в школе.
