– Боярыня, – сквозь странный сон, девушка услышала звонкий голос Лушки, – тебя хозяин кличет. Сказал, чтоб торопились. Во дворе ждёт. Ну, а если не выйдете, то сам сюда придёт. Так что поднимайся красавица, не гоже мужчину в постели встречать.
– Ступай, передай ему, что скоро прийду.
Андрей прощался с матерью и сестрой, когда увидел Ксению. Обрадованный ее появлением, опричник сразу покинул родственников и подошёл к девушке.
– Мне в Новгород нужно, искать будут, – опричник взял холодную ладонь девушки в свою горячую руку, – ты здесь у моей матушки побудешь. Я вернусь и свадьбу сыграем.
– Отвези меня к отцу, – надеясь смягчить сердце ненавистного ей мужчины, промолвила Ксения, – прошу. Не оставляй здесь.
– Нет, – грозно ответил Андрей и отбросил ручку девушки, – здесь меня дожидаться станешь.
Отвернувшись от Ксении, Андрей зашагал к своему воротному коню.
– Глаз с неё не спускайте, – велел опричник матери, садясь в седло.
Ворота закрылись за Андреем, и Ксения осталась одна в чужом доме.
– Что стоишь, как вкопанная, – проходя мимо Ксении, буркнула боярыня Матрёна Ивановна, – в светлицу ступай. Разговаривать с тобой буду.
Ирина Савельевна смерила презрительным взглядом невесту своего брата и последовала за матерью.
Ксении ничего не оставалось, как повиноваться боярыне Кожемятиной.
В светлой боярской горнице девушку ждала боярыня Матрёна Ивановна, стоявшая напротив иконостаса и усердно шептавшая молитву. Не обращая внимания на то, что в горницу вошла Ксения, игнорируя всем своим видом, Матрёна Ивановна продолжала молиться.
– Вы хотели побеседовать со мной? – Решилась на вопрос Ксения. Она не привыкла к такому отношению, и в душе у девушки полыхал огонь негодования.
Матрёна Ивановна, явно услышав заданный Ксенией вопрос, даже голову не повернула в ее сторону. И только, когда сама сочла нужным закончить молитву, повернулась к непрошеной гостье.
– Как смогла сына моего охмурить? – Сведя светлые, поредевшие брови к носу, спросила боярыня.
– Охмурить?
– Именно охмурить? – Подойдя к девушке вплотную, повторила свой вопрос боярыня Матрёна Ивановна.
Ирина, сидевшая на лавке возле оконца, прищурив маленькие глазки, наблюдала за Ксенией.
– Разве моему сыну подходит такая невеста? – И бесцеремонно, мать боярина Андрея, сорвала с девушки убрус, под которым Ксения спрятала остриженные волосы.
Ксения стояла пред Матреной Ивановной с непокрытой головой. Стыд обуял девушку, и она опустила взгляд.
– Что молчишь, али сказать нечего? Бесстыжая! – Бранила Ксению мать Андрея. Посмотрев на дочь, она ещё сильнее начала унижать девушку.– Вот моя ягодка, невинный ангелочек. А ты беспутная, видать не с одним уж и мужиком была, раз косу отрезали. Как отец- то с матерью на твои бесстыдства смотрели. А может они тоже бесстыдники. Ведь как в народе говорят, яблоко от яблони…
– Не смейте наговаривать. – Не сумев стерпеть унижения, вспыхнула Ксения.– Что вы знаете о моей семье? Мой отец знатный боярин, ни чета вам! Новгородский посадник! К нему сам посол Княжества Литовского на ужин приходил. Матушка, царствия ей небесного, тоже не из простых бояр была. Ее род к Гедиминовичам идёт. А вы кто? Безродные! Разбогатели лишь после того, как сын ваш в опричники пошёл. А до этого кем вы были?
Матрёна Ивановна, не ожидавшая такого напора и ответа со стороны Ксении, разинула рот. На толстых щеках проступили красные пятна. Нижняя губа и без того оттопыренная, задрожала и поддалась вперёд.
