Всадник наклонился над телегой и, достав рукой мешок, взял его и высыпал все содержимое на дно телеги. Из мешка посыпались тряпки, да разная ненужная утварь. Всадник посмотрел на старика.
– Проваливайте, – велел незнакомец, дернул под уздцы коня, и помчался прочь.
– Ироды, – плюнула вслед всаднику женщина, собирая все скромные пожитки обратно в мешок. – Чтоб вас черти задавили.
– Покоя нет от этих опричников, – бормотал под нос мужик.
Ксения застыла, словно громом пораженная. Холод сковал кончики пальцев, ноги подкашивались, а сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди.
– Что с тобой, паря? – Увидев испуганную Ксению, спросил дед.
– Опричников боюсь, – это все, что смогла выдавить из себя девушка. Она узнала незнакомца. Это был Андрей. Он возвращался в усадьбу. И теперь, он, узнав, что Ксения сбежала, начнёт охоту на неё.
Наутро второго дня, Ксению вновь разбудил старик.
– Пойдём – ка со мной, – прошептал дед.
Ксения, молча, встала и пошла за дедом Никодимом. Отойдя на некоторое расстояния от лагеря, дед, также шёпотом сказал:
– Через две версты развилка на Новгород. Туда ведь путь держишь? – Прищурив взгляд хитрых глаз и глядя из-под лохматых бровей, спросил старик.
Ксения, молча стояла. Она не знала, что и сказать.
– Нет, – это все, что смогла вымолвить девушка.
– Лицо испачкай, да руки, – продолжал говорить дед, – если я понял, что ты девка, а не парень, так и те, от кого прячешься, поймут.
Ксения лишь махнула головой в знак согласия.
– Видать сильное лихо приключилось с тобой, раз решила косу отстричь. Не бойся меня. Интересоваться не буду. Не зачем мне знать, целее буду. Только вот, что я тебе скажу, – дед наклонился над ухом и чуть слышно молвил, – в свой дом придёшь, сразу никому не открывайся. Люди разные бывают. Тебе в лицо улыбаются, а сами козни строят. Приглядись. Ну, а потом, видно будет.
Ксения, озадаченная и удивленная тем, что дед раскрыл её, молча стояла и слушала его напутствия.
– Когда убедишься, что тебе не грозит беда, тогда и надевай свой боярский сарафан.
– Так вы догадались, что я боярыня?
– У холопа, да и у холопки, будь они трижды дворовые или домовые, никогда не будет таких нежных и белых ручек. И личико твоё не видало ни жары, ни холода. А теперь, пока все спят, ступай по тропе к развилке. Не нужно лишних свидетелей того, что ты в Новгород идёшь.
– Спасибо, что не выдали.
– И вот ещё, что, – напоследок молвил старик, – опричник этот плохой человек. Остерегайся его, но не забывай, что и добрые люди есть на земле, даже в этой дьявольской одежде. Ну, все, ступай и поторапливайся. Скоро мои проснутся. Иди по тропе и помни, что я сказал.
– Спасибо вам, дедушка, – ласково произнесла Ксения и пошла по лесной дороге.
Через несколько часов, Ксения дошла до развилки, о которой говорил старик. Присев на корточки, девушка взяла в руку землю и нанесла себе на лицо, тем самым испачкав его. Тоже самое она повторила с руками. Теперь, испачканное лицо приобрело коричневый цвет и не выдавало боярской белоснежной кожи. Натянув шапку, Ксения повернула влево и уверенно направилась в сторону своего родного города.
Чем ближе она подходила к знакомым местам, тем сильнее билось ее сердце. Страх, перемешанный с надеждой, терзал душу. Что ждет ее дома? Поверят ли ей? Сможет ли она доказать свою невиновность? Эти вопросы роились в голове, не давая сосредоточиться на дороге.
