– Вот, – однажды сказала она, показывая Лизе видео: стадо оленей, бредущее у подножия ветряка в Норвегии. – Видишь, они не боятся. А теперь посмотри на это… – Кадры нефтяного разлива, птицы в чёрной жиже. Лиза молча прикусила губу, а на следующий день принесла из школы плакат: «Ветряки – крылья Земли».
Вечерело, сестра уже отправилась в кровать, дрыгала ножкой и смотрела в телефон.
Виктория перечитала свою речь в пятый раз, поправляя уже исправленные фразы. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и легким шорохом страниц. Завтра – конференция. Завтра всё решится.
"А что, если я не смогу?" – пронеслось в голове.
Она закрыла глаза, пытаясь унять дрожь в пальцах. Всё было выверено, проверено, перепроверено. Теория – железная. Но…
"А если я запнусь? Если голос подведет в самый ответственный момент? Если комиссия посмотрит скептически, и я вдруг забуду цифры?."
Она резко вдохнула, сжимая листы бумаги. Нет. Она не имела права на провал.
"Мама так гордится. Сестра смотрит на меня как на пример. А если я упаду лицом в грязь? Если все эти годы окажутся напрасными?"
Грудь сжало от тяжести. Она потянулась за чашкой с уже остывшим чаем, но рука дрогнула, и ложка звякнула о блюдце.
"Соберись. Ты же знаешь материал наизусть. Ты готова."
За окном уже сгустились сумерки, стрелки часов неспешно приближались к десяти вечера. Она перечитала текст еще раз и все же удовлетворенно улыбнулась – все было идеально. Три года кропотливой работы, бессонных ночей и сомнений – и вот теперь ее исследование о новых методах добычи энергии наконец получит признание.
Звонок.
Она вздрогнула, оторвавшись от экрана. На дисплее телефона высветилось: «Куратор». Сердце екнуло – он должен сопровождать ее на конференции. Может, что-то уточняет в последний момент?
– Доброй ночи, Виктория, – раздался в трубке его голос. – Прошу прощения за поздний звонок, я вас не разбудил?
– Нет, конечно, – ответила она, стараясь звучать спокойно. – Я как раз заканчивала речь для защиты.
На другом конце провода повисла пауза. Слишком долгая.
– Понимаете, Виктория… – Он говорил медленно, будто подбирал слова. – Дело в том, что мест не осталось.
– Как? – Ее голос дрогнул. – Мы же бронировали заранее!
– Кто-то выкупил ваше место. Не знаю, кто именно… Возможно, университет продвинул своего студента. Мы ничего не можем поделать.
Его слова обрушились на нее, как ледяная волна. Три года. Три года подготовки, надежд, борьбы – и все рухнуло в один миг.
– Но… может, есть еще варианты? – Голос ее предательски задрожал. – Это же невозможно просто так взять и…
– Мне правда очень жаль. – В его тоне не было ни капли сожаления. – До свидания.
Гудки.
"Как… Как он мог?!"
"Мы же договорились. Место было забронировано. Он знал, как это для меня важно!"
В голове всплыло его равнодушное "Мне очень жаль".
"Он даже не попытался помочь. Просто отрезал. Будто я для него – пустое место. Будто эти три года подготовки ничего не стоят."
В горле появился ком.
"А университет… Конечно. Кому нужна честная наука, когда можно продвинуть «своего»? Какой-то протеже декана, наверное. Или сынок какого-нибудь спонсора. Деньги решают всё, да?"
Она резко провела ладонью по глазам – предательски выступили слезы.
"И ведь никто даже не постесняется. Никто не скажет: «Извините, мы украли ваше место». Просто вычеркнут и всё. Как будто так и надо."
Телефон выскользнул из пальцев. Виктория сидела, словно парализованная, не в силах пошевелиться. В голове гудело, сердце бешено колотилось. Что теперь? Конференция – это не просто формальность. Это ее шанс, ее будущее, ее карьера. Без этого выступления все могло пойти под откос.
