Разочарованно вздыхаю и делаю шаг обратно в сторону спальни... как вдруг в сенях за дверью раздается подозрительно тихий скрип.
Именно там, где расположен чулан со спрятанными деньгами Князева.
Мне становится жутковато. Мы в доме совсем одни с пожилой женщиной, а в деревне мало кого хорошо знаем. Как могут себя защитить две слабые женщины в такой глуши?
Целую минуту вслушиваюсь напряженно, но больше мне не удается уловить ни одного пугающего звука. Поразмыслив, решительно бужу бабушку Люсю. Вскакивает она практически мгновенно - сказывается многолетняя работа в роддоме с внеплановыми ночными родами.
- Что, Дашуль?.. - трет глаза и моргает.
- Мне показалось, что в сенях кто-то был...
- Да кому могли понадобиться наши сени, там паутина одна да мыши.. - она осекается и шепчет: - Деньги!
9. Глава 8. Я и лошадь, я и бык...
Даша
Внезапно меня охватывает тихая отчаянная злость. Какого хрена мы должны бояться какого-то деревенского воришку, который решил обчистить якобы бесхозный дом?
- Да не, вряд ли он в чулан полезет, - рассуждает рядом баба Люся. - Там сплошной хлам и пыль. Да и замок крепкий, амбарный, просто так без шума не вскроешь. Да и мы же на то и рассчитывали, что если кто надумает поживиться, то первым делом посмотрит только на жилое помещение! Ведь люди как обычно рассуждают - мол, какой идиот станет ценности хранить в чулане или сарае? Засмеют ведь!
- Всë равно надо что-то с этим делать, - сердито шепчу я. - Один раз спустим, так к нам и другие повадяться шарить.
- Это верно, - соглашается она. - Тем более, в деревне слухи быстро расходятся. Особенно о безнаказанности и дармовщинке. И о том, что мужика в доме нет.
- Мужика, значит, нет? - повторяю тихо. Предательски красивое лицо Владана снова появляется перед глазами и опять исчезает под шквалом моей злости. - А мне мужик больше не нужен, баб Люсь. Буду жить теперь, как в старой поговорке! Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик. Давай покажем этому воришке, где раки зимуют!
Вдохновившись собственными словами, я выхватываю из заросшей паутиной печки черную от копоти чугунную сковородку. Затем толкаю наружу дверь в сени, натыкаюсь на кого-то высокого...
И с размаху впечатываю плашмя в ночного врага свое оружие.
- Х-хой! - хекает он несчастным голосом алкаша Кондратия.
В следующее мгновение темная долговязая фигура складывается пополам и стонущим кулем валится на пол прямо в сенях. А чугунная сковородка с грохотом выпадает из моих рук.
Господи, неужели я ему что-нибудь сломала? Вроде просто целилась плашмя по корпусу, но кажется, попала по бедру...
- Батюшки, это Кондрат, что ли? - ахает баба Люся. - Свят, свят... Дашуль, ты глянь, не покалечила ли.
- Я не знала, что это вы... извините... - бормочу сконфуженно-обеспокоенной скороговоркой. - Просто вы нас напугали! Кто же так вламывается в дом посреди ночи без предупреждения?
- У-уйй... моя нога-а... - завывает на полу страдающий Кондратий, но на вопрос всë же находит в себе силы прокряхтеть: - Я ж из добрых побуждений, предупредить хотел..! Давеча вы деньги свои засветили перед Михеем, так он сразу же Председателю всë растрепал на вечерней сходке. Ждите теперь незваных гостей... возможно, даже и сегодня. Явятся, как пить дать!
От этой перспективы меня пробирает холодная дрожь, однако в ту же секунду жертва моей сковородки делает неловкое движение и снова со стонами хватается за ногу.
