Ее глаза залиты слезами.
- Что ты собираешься со мной делать?
- А на что похоже? Малышка, я планирую лишить тебя девственности, - улыбаюсь я, стараясь не очень походить на маньяка.
- Нет!
- Слушай, да я так подумал… Ну, а почему нет? Почему Олегу, которого ты не любишь, можно, а мне, которого ты тоже не любишь, нельзя? К тому же он наверняка козел, который радостно воспользуется предоставленной возможностью и не будет думать о тебе. А я все сделаю, чтобы тебе было хорошо. Я умею, правда.
Логика примитивная, понимаю, но другой нет.
- Ты не понял… - голос ее дрожит, из уголков глаз сбегают две слезинки. – Я вообще больше не хочу…
- Не хочешь чего именно?
- Ничего. Ни набивать, ни к нему… Я передумала!
- Ну, Даш… Так не делается. Назвался груздем…
Чувствую себя полным идиотом, но слова сами льются.
Ласково беру ее лицо в ладони.
- Послушай. Я не самый плохой вариант для первого раза, правда. Я опытный, у меня уже было семнадцать девственниц, все остались довольны. Большинство сказали, что даже больно не было.
Мне кажется, я слишком нежничаю. Сначала примотать к кушетке, а потом уговаривать? Большей дурости нельзя изобрести. Так что я просто снимаю джинсы и трусы.
Освобожденный член радостно выпрыгивает по стойке «смирно», а Дашины серые глаза расширяются до неестественных размеров. Тут я соображаю оценить ширину ее таза и понимаю ее ужас при взгляде на мою кувалду. Но отступать уже некуда.
- Прости, - виновато пожимаю плечами, - похоже, тебе придется потерпеть…
Она встречается со мной взглядом и открывает рот.
Мда… Кляп все же понадобится…
Сижу и некоторое время любуюсь картиной.
Кожа ножек гладенькая и загорелая. Нет, правда, как такое чудо могло просуществовать в девственности так долго? Недавно только оформилась?
Малышка пытается вопить сквозь кляп. Но, удивительно, больше не плачет. Скорее, негодует. Мне не до этого. У меня такая дикая эрекция в предвкушении девичьего тела такая, что аж больно. Но я не спешу. Гурман я, или где?
Медленно глажу задранные бёдра. Кожа, как шёлк. Гладкая-гладкая. И нежная, как... Не важно. Нежная. Глажу кругами, проводя кончиками пальцев между ног у самой кромки трусиков. Иногда, правда, нет-нет, но пальцы все же проскальзывают под резинку. И тогда я ощущаю горячую и ещё более нежную плоть. Член сейчас, похоже, пытается сбросить кожу, как змея, до того топорщится. Пора уважить парня хоть немного. Встаю и кладу его на губки, все ещё укрытые трусиками. Но ощущения все равно уже приятные. Передо мной девичье тело, мой член на нем, уже хорошо.
Начинаю медленно двигаться взад-вперед. Уздечка прижимается, скользит по тонкой ткани, давая несравненные ощущения. Малышка все также возмущается и пытается отдернуть зад, но стрейч, плотно намотанный, такая стабилизирующая штука... А, убирая член, я вдруг вижу на серой ткани трусиков темное пятнышко. Прямо напротив входа. Ничего себе. Да она потекла! Надо строчно спасать белье!
Хватаюсь за трусики и рывком подтягиваю их вверх к обмотанным пленкой бёдрам. Девушка вздрагивает всем телом.
Ах!
Нет - и я это утверждаю - нет ничего лучше на свете, чем внезапно оголенная женская киска. Даже испуганно сжатая, даже словно пытающаяся спрятаться в саму себя. И при этом предательски выпускающая прозрачную капельку.
Это выше моих сил. Я должен её попробовать.
Беру Малышку за ягодицы и слизываю выступивший сок. По её телу пробегает крупная дрожь. Черт. Да она сладкая! Не солено-сладкая и не кисло-сладкая, как обычно бывает, а реально сладкая! Коршуном бросаюсь на киску и высасываю из неё эту сладость, вычерпываю языком, насколько достаю. А достаю неглубоко. Мешает природная девочковая преграда. Беззастенчиво растягиваю пальцами розовые нежные губки и смотрю в испугано сжимающуюся глубину.
