Чуть не помотал головой, уже думая, мол, куда катится этот мир… Как вдруг новая острая мысль заставила на секунду замереть. После чего я сделал вид, что ничего не произошло и очень тщательно и медленно продолжил готовиться к работе.
Так вот о мысли.
А чем, собственно, я хуже какого-то хмыря? Ей же, по сути, все равно. Ни любви, ни страсти к хмырю она не испытывает. Гадание какой-то хитрожопой бабы – единственная причина поступить именно так. Но хмырь-то женат. И её не видел и не хочет. Хотя… Увидит, узнает в чем дело, и захочет. Любой захочет, хотя бы ради эксперимента. А потом она, эта милая девочка без мозгов в голове будет для него кем? Любовницей на раз в месяц, когда сможет вырваться от жены? А для меня…
Внезапно я до ясного озарения понимаю, что безумно ее хочу с самого первого момента встречи в дверях. А теперь хочу её только для себя. Для себя, а не для какого-то козла. Да и вообще ни для кого больше. Вид этой малышки что-то сдвинул в сознании. Бывает так, что с первого взгляда женщина западает в душу? И она девственница! Не каждый мужчина способен понять, какая безумная ответственность ложится на него, если он первый. У меня было семнадцать девственниц, я знаю, о чем говорю. А вот ответственно подойдет к вопросу этот самый гребанный Олег Краснов?
- Я все, - говорит малышка.
Или, вернее, уже Малышка. Мне хочется называть ее именно так, никак не Дашей. Малышка, говорю про себя, Малышка. И прямо таю от нежности. Ничего себе, Кирилл Олегович! Да вы потекли, батенька! Малышка, снова повторяю про себя, как заведенный. Словно смакую это внезапное прозвище.
- Даш, а какой у тебя рост?
- А что, коротковата?
Слышу в ее голосе злой сарказм. Поворачиваюсь и с улыбкой говорю:
- Мадмуазель! Вы прекрасны! Честно! Просто полюбопытствовал.
Даша вымученно улыбается, а я задумываюсь над тем, через сколько унижений она могла пройти, например, в школе, пока не превратилась из гадкого утенка в этого маленького очаровательного лебедя.
- Что-то не так? – осведомляется лебедь. И я понимаю, что уже некоторое время молча любуюсь ею. А пристальный взгляд человека, выглядящего, как я, так себе удовольствие.
- Все нормально. - Отворачиваюсь и говорю через плечо: - У меня все готово, только иглы вставить. Ты… Хм… Лобок брила?
- Мне это не грозит, - смущенно говорит она. – Практически не растет ничего.
О, боги! Скорей бы увидеть!
- Ну, тогда снимай джинсы и ложись на спину. Предупреждаю, если низко надо будет бить, то трусики придется спустить. Уж прости.
- Я понимаю, ничего.
Обалдеть!
Беру ее листок, сую в термопринтер и быстро делаю трансфер. Даша в это время устраивается на кушетке.
- Эм… А ты можешь сдвинуться к самому краю? Я тебе под ноги табуретки поставлю.
- Хорошо.
Когда я возвращаюсь с табуретками, маленькая женщина лежит попкой на срезе кушетки, свесив с нее ноги. Лобок под трусиками бесстыже выпячен, обозначая чудную ложбинку. Подставляю табуретки, придвигаю кресло, отчего ей приходится широко раздвинуть ноги. Достаю трансферный гель и говорю:
- Покажи, где будет проходить низ надписи.
Малышка, глядя в потолок, оттягивает рукой трусики, так что мне видно начало складочки губ, и проводит пальцем в сантиметре от нее.
Я чистой воды визуал, так что зрелище настолько заводит меня, что в джинсах резко становится о-о-чень тесно. Трусики у нее хб-шечка, как я люблю, тянутся, как резина. Чувствую, кровь начинает приливать к причинному месту. А Малышка лежит, смотрит в потолок. Вроде и безучастно, но веки предательски дрожат, губа закушена, а щеки ну просто пылают. Да ей страшно! Страшно и стыдно! И все-таки она не двигается. Мне прямо захотелось посмотреть на этого Олега, ради которого женщины идут на такое.
