– И при этом, – Луи прищурился, – каждый из нас верит в свою уникальность, будто мы отличаемся от людей прошлого. Мол, у нас есть смартфоны, компьютеры, мы летаем в космос, ставим новые эксперименты. Но на глубинном уровне мы всё те же: живём, любим, страдаем, умираем.
Антуан кивнул, и в его глазах мелькнула задумчивость:
– Интересно, ведь мы не исключение. Мы тоже должны будем столкнуться с тем моментом, когда надо подвести итоги. Задумаешься, что останется после меня? Строки книг? Записи лекций? Или просто воспоминания друзей? И, если так подумать, нужно ли нам подтверждение, что мы не зря жили?
Слова Антуана тонко отозвались в душе Луи, заставив сердце сжаться. «А ведь он прав, – подумал Луи, – мы всё время хотим доказательств, что наша жизнь что-то значила. Но кому доказывать? И для чего?»
Он посмотрел на свой пустеющий бокал, и в его сознании вдруг вспыхнул короткий образ: высокий балкон, тёплый ветер, он стоит на краю, смотрит вниз, а потом… Луи мигом моргнул, приходя в себя. Что это было? Воспоминание? Сон? Почему этот образ так ярок? Он попытался ухватиться за него сознанием, но видение рассеялось, оставив смутную тревогу.
– Луи? – окликнул его Антуан. – Ты куда-то на миг уплыл. Всё в порядке?
– Да, да, просто… – Луи провёл рукой по лбу, чувствуя, что внезапно вспотел. – Какое-то странное дежавю, что ли. В голове промелькнуло нечто, чему я не могу дать определение.
– Может, много вина? – Антуан улыбнулся, хотя в глазах была доля беспокойства. – Или усталость?
– Не думаю, – Луи покачал головой. – Просто резкое ощущение чего-то важного, что я забыл.
– Если хочешь, можем сделать перерыв и поговорить о чём-то более приземлённом, – предложил Антуан, пытаясь вернуть разговор на спокойные рельсы. – Расскажи, как тебе наш город сейчас? Ты говорил, что давно тут не был.
Луи откинулся на спинку стула, пробегая взглядом по сумрачному залу:
– Город… Я прошёлся по нескольким улицам, увидел знакомые очертания зданий, которые, кажется, ни капли не изменились, – те же фасады, те же балконы, даже фонарные столбы те же. Но вот людей, которые ходят по улицам, я не ощутил. Будто они есть, но как тени мелькают на периферии зрения, и я не запоминаю их лиц. Может, это игра воображения, но сам город показался мне пустынным. Хотя наверняка в центрах и на оживлённых магистралях по-прежнему полно туристов, машин и суеты.
– Ты прав, – Антуан кивнул, закусив губу. – Знаешь, у меня тоже иногда такое чувство, что я не замечаю мелочей, которые должны быть вокруг. Точно так же смотрю на прохожих, но не могу описать их одежду, черты лица. Всё словно размыто. Я винил свою усталость, загруженность мыслями. А сейчас всё больше кажется, что дело в чём-то другом.
– В чём же? – Луи глянул на друга, ожидая продолжения.
– Пока не знаю, – признался Антуан, отпивая из бокала. – Может, у меня профессиональная деформация: я слишком глубоко ушёл в мир умозрительных категорий, и теперь всё реальное кажется блеклым. Или… – он сделал короткую паузу, хмыкнул. – Или я начинаю видеть, что реальность куда более зыбкая, чем мы привыкли считать. Впрочем, боюсь, что, если продолжу в таком духе, мы оба свихнёмся. Лучше ты расскажи, чем занимался всё это время, если, конечно, можешь вспомнить что-то более конкретное.
Луи повёл плечом, пытаясь вспомнить какие-то детали. Годы казались ему редкой чередой эпизодов: кто-то рядом смеётся, где-то играет музыка, какие-то работы, люди, имена… Всё расплывалось, точно перепутанные сны. Он закрыл глаза на пару секунд, стараясь сосредоточиться, но уловил лишь разрозненные образы, будто листая случайные страницы чужого дневника.
