Мгновения Летнего Сада. Переиздание - страница 10

Данила развернулся и вышел в комнату для умывания. Там из окна, бил бледный лунный свет, он подошёл к нему и поднёс листочек к глазам. На белом прямоугольнике красивым дамским подчерком было написано:

«В одно из воскресений, на известном Вам месте, в известное Вам время. Жду. Н.».

Сердце заколотилось с сумасшедшей силой, наверное, даже самый быстрый кросс не заставил бы его трепетать так сильно. Данила ещё раз поднёс листочек к глазам, прочитал и вдохнул аромат её духов.

Май 1877 года.

Летний сад был наполнен цветочными ароматами. Май полноценно вступал в свои права. Ласковое солнышко разогревало всё кругом. Как и в прошлый раз Летний сад был наполнен праздными людьми. Данила не шагал, а скорее порхал по дорожке навстречу с той, которая занимала все его мысли последние две недели. Всё это время Данила старательно избегал любых неприятностей в училище. Прилежно учился, хоть этим он мог похвастаться всегда, старательно отрабатывал свои аисты и вообще, был главным примером поведения юнкера Его Величества. Всё ради того, чтобы ещё раз увидеть ту, из-за (или испытания ради?) которой, на него свалилось столько неприятностей. Две недели снов о ней, её глазах и улыбке, обжигающем щёку поцелуе. Две недели. Именно столько времени он не мог покинуть расположение училища. И вот вырвавшись на свободу, юнкер бежал на встречу к ней, но, наверное, в первый и последний раз, чтобы сказать то, что решил ещё тогда, после прочтения её записки…

***

Две недели назад.

Апрель 1877 года.

Данила стоял у окошка комнаты для умывания и вдыхал аромат белого прямоугольника её записки. Этот божественный запах не отпускал его, под его бархатистым воздействием благоухания Данила прокручивал в голове сегодняшний день. Но все мысли то и дело скатывались к её глазам и обжигающему поцелую. Ровно, как и в тот первый раз Данила потерял на пару секунд ясность рассудка. Что же это с ним происходит? Нет, конечно, его целовали и раньше, ещё в воспитательном доме весёлая рыжуха Татьянка целовала его в щёку ни единожды, а один раз даже в губы, так и норовя просунуть свой шаловливый язычок ему в уста. Это было давно, возможно на тот момент, Данила ещё не был готов к такому в силу своего совсем юного возраста. И ничего подобного, как от поцелуя прекрасной графини ему всё равно не приходилось ощущать. Это было что-то новое, ранее неизведанное, но очень прекрасное ощущение. Даже та слабость, которую он ощущал в то мгновение, ему нравилась, хотя как будущему офицеру ему любая слабость не к чести. Он должен был оставаться стойким, крепким характером и телом. Но не тогда. Ни там в доме графини, ни здесь в ученическом коридоре, он не мог сохранять и того ни другого. Про это чувство слабости он уже когда-то читал в книгах и видел в пьесах, но всегда считал это если не надуманностью, то преувеличением, что бы нравилось романтичным особам слабого пола. И сейчас он точно осознал, что даже сильные мира сего, подвергаются воздействию чувства, которое заставляет ощущать то, с чем он самолично познакомился. В романах это называлось любовью. Данила испугался этой мысли. Я и графиня? Абсурд, нелепость и вздор! Просто он созревший мужчина и пришла пора, которая так или иначе воздействует на организм так, как это описывается в учебниках по анатомии человека. Но почему именно сейчас и именно она? Мерзавец Блихер возможно в единственном прав – он не её поля ягода. Ведь вокруг столько прелестных дам, которые больше подошли бы ему по статусу и с превеликим желанием составили бы ему пару. Но тогда почему только её шоколадно-кофейные глаза так сильно прожигают его сердце насквозь, заставляя его так трепетать и терять голову. Данила принял решение, что с этим он обязательно разберётся. Они встретятся с графиней, он извинится, что поддался зову природы, что был слаб и что он не достоин её внимания, что это просто были секундные затмения разума, так неудачно подведшего его в те минуты.