Миф: взгляд на мироздание - страница 22

Чрезвычайно интересна деталь, касающаяся взрыва, который, напомним, есть «результат соприкосновения обеих гла друг с другом». Это «соприкосновение», что–то вроде контакта, который, возможно, аналогичен соединению—союзу—соитию—«браку», о которых говорят другие космогонические мифы. Союз этот приводит к проявлению конечного, материального Мира. Здесь, в тексте бамбара, он вызвал появление субстанции. Стоит также обратить внимание, что пара гла гла, как уже отмечалось, означает сам Абсолют в процессе созидания: обе гла – единосущны. Другими словами, гла (Абсолют) соединяется сама с собой, подобно древнеегипетскому богу–Творцу Атуму. Гла у бамбара обнаруживает черты явной близости тому, что А.Ф. Лосев называет «Первозданной Сущностью»[53], о которой мы будем говорить более подробно в дальнейшем. И вообще, две картины возникновения Мира – панорама в мифе у бамбара и панорама у А.Ф. Лосева – в чем–то очень сходны, как это ни кажется парадоксальным.

Представляет также интерес то, что текст бамбара подчеркивает гармоничный характер эволюционных процессов: «В полной гармонии с движением гла начала слабо вибрировать внутри себя и на своем месте». Тем самым текст отмечает, что этим процессам присуще определенное целеполагание, некий высший смысл.

Миф у бамбара соединяет картину творения Мира с созданием человека, который представлен здесь человеческим сознанием. Притом человеческое сознание, во–первых, является (конечно, в идеальном смысле) частью гла, а во–вторых, оно оказывается необходимым для придания духовного характера всему творению (оно передает знание вещам, которые тем самым получают сознание). Знание, получаемое человеческим сознанием, в конечном счете, восходит все к той же гла, содержащей в себе все, что связано с творением и с тем, что проявится в конечном Мире. Любопытно, что в данном случае два концепта – знание и сознание – оказываются как бы в одной «связке»: вещи через знание получают сознание, приобщаясь, таким образом, к исходному знанию (они приобретают «со–знание», т.е. совместное ведение). Русский язык, очевидно, сохранил в своих недрах нечто, что может дать интересный материал для осознания процессов космо–генеза.

Характерно, что прообраз человека («черенок») мыслится здесь, так сказать, не телесно (как, впрочем, и все остальное, включенное в процесс космогенеза), а как человеческое сознание, которое соединено с гла и вместе с тем отъединено от нее. Мы вновь убеждаемся в том, что все эти процессы происходят в сфере «умного делания». Человеческое сознание, получив знание, «одновременно передает его вещам». Получается, что все создаваемые вещи приобретают знание (как символ духовной природы) через посредника – через человеческое сознание. Процесс передачи знания, следовательно, не происходит напрямую от гла к вещам, что, очевидно, исключено «законами» творения. Человеческое сознание в тексте обозначается как «зернышко», принцип Мира. Другими словами, человеческое сознание, уже на самых ранних этапах космогенеза, как бы несет в себе все то, что потом появится в конечном Мире. Отсюда можно вывести положение о «всеведении» человеческого сознания. (В древности полагали, что знание есть припоминание.) Вместе с тем человек представляет весь Мир, все Мироздание. Это прекрасно соотносится с уже упоминавшимися здесь параллелями: образами древнеиндийского Пуруши, древнекитайского Пань–гу, каббалистического Адама Кадмона, каждый из которых является символом всей Вселенной.