Миф: взгляд на мироздание - страница 21

Прежде чем перейти к сопоставительному анализу двух фрагментов, попробуем внимательно присмотреться к тексту бамбара, осмыслив его некоторые ключевые моменты. Стоит напомнить, что этот текст настолько насыщен в концептуальном отношении, что требует к себе самого пристального внимания, а его изучение возможно лишь на основе привлечения соответствующих параллелей из других мифологий.

Итак, в описываемой здесь панораме творения Мира изначальное состояние представлено силой гла, пребывающей в пустоте. Судя по содержащимся деталям, гла в определенном смысле сближаемо с тем, что в разных традициях называется Абсолютом, Беспредельным, Единым и т.п. Обратим внимание на то, что эта сила пребывает в пустоте. Пустота – непременный элемент подобных описаний. Процесс созидания в мифе представлен как «проявление вещей в тайном и невидимом состоянии». Слово «тайное» здесь явно следует понимать как указание на непостижимый для человеческого ума характер этой эволюции. «Невидимое состояние» вызывает в памяти, например, параллель из одного индейского текста. Согласно представлениям уитото, индейцев Колумбии, «вначале не было ничего, кроме чистой видимости, ничего по–настоящему не существовало». В тексте уитото постоянно говорится о «призрачном», под которым понимается творение «из чистой видимости». Сам Творец («наш отец») имеет имя, которое переводится «Тот–который – только видимость». Все представляло собой призрак. Призрачна была и Земля[51].

Процесс творения представлен в мифе бамбара как эволюция, имеющая место в сфере, которую А.Ф. Лосев называет сферой «умного делания». Мифы называют ее «небытием». Это область некоего идеального («призрачного») пространства. А.Ф. Лосев называет ее также областью «невещественных вещей», «осязаемых теней». А.Я. Голосовкер говорит об области «невесомых тел». Как отмечают Л.Д. Ванд и А.С. Муратова, «там царят пластичность, взаимопревращаемость, летучие энергии; там все соткано из эфирного первовещества, подобного Гераклитову огню». «Там еще нет отвердения, тамошний мир еще не оброс „грубой корой вещества“, а когда это случается, вместо ярких загадочных фантомов заступает тупая непробиваемая материя обычной жизни.»[52].

В сфере созидания все наполнено тем, что мы сейчас бы назвали энергиями; в тексте о них говорится иносказательно; речь идет о «внутреннем дыхании», «огне ветра», «внутренней вибрации», «вихреобразных потоках» и т.п. Каждый момент созидания, согласно тексту, так ли иначе сопряжен с движением. Гла является носителем принципа движения. В тексте говорится: «Гла привела вещи в движение, которое каждой из них определило место».

Важным компонентом актов творения является жар, роль которого явно сопоставима с функцией тапаса в древнеиндийской мифологии. В тексте бамбара жар скрепляет созданные вещи. При этом жар явно противостоит звучащим довольно загадочно концептам оледенения. Здесь созидание дается через противопоставление и взаимную смену периодов плавления и оледенения. На мой взгляд, данная оппозиция является очень любопытной и требующей какого–то осмысления. Прямых аналогий ей, по–видимому, не существует. Впрочем, возможно, какую–то параллель здесь можно усмотреть с древнескандинавской мифологией, концепты которой отразились в рунах. Так, в Старшем Футарке руны Иса (лед) и Кано (огонь), видимо, представляют главную оппозицию. Руна Иса соотносится также с понятием «материя».