— Лера, у тебя всё хорошо? — интересуется Маргарита Сергеевна.
— Да, — отвечаю, продолжая смотреть вслед удаляющейся фигуре Егора, а потом и сама срываюсь с места и несусь прочь: я зависима от терпкого послевкусия Лихачёва.
— Сочинение, Ильина! — бурчит в спину Маргарита Сергеевна.
— Я его не написала! Ставьте «два»! — отвечаю на бегу, совершенно не думая о последствиях.
Я почти нагоняю Егора, но внезапно из-за угла выныривает Кротов. Небрежно закинув свою лапищу на плечо простившей его Ульяны, Данила со скучающим видом забирает дневник.
— И чего так долго?
— Да так! — лениво отмахивается Лихачёв, а потом смеётся, заметив меня неподалёку. — В кабинете русского пробки!
А я снова зависаю. Егору идёт улыбка! Особенно такая — искренняя, добрая. Так и хочется улыбнуться в ответ.
— Чего уставилась, Ильина? — наматывая на указательный палец прядь чёрных, как смоль, волос, писклявым голоском выбивает меня из равновесия Уля.
Молча мотаю головой, порываясь уйти. Мне не нужны разборки с Громовой, да и вообще пора на алгебру, но ноги отчего-то словно прилипли к полу.
— Иди, куда шла! — поддакивает своей подружке Данила и противно так скалится.
Ненавижу его! Грубый, неотёсанный, подлый! Такое чувство, что все пороки мира Создатель ради нелепого эксперимента запихнул в одного человека и наградил того тупой фамилией Кротов.
— Да ладно вам! Забейте! — пытается обратить всё в шутку Егор, а мне бы не помешало разбудить в себе инстинкт самосохранения, но я продолжаю стоять.
Поджав губы, с ненавистью смотрю на Данилу. Если бы не он, я не была бы такой жалкой и одинокой в свои семнадцать.
— Иди давай! — брызжет слюной Кротов и дневником, как поганой метлой, подмахивает, чтоб убиралась куда подальше.
— Вот-вот! — жмётся к подонку Громова, с брезгливой жалостью скользя по мне взглядом. — Ещё не хватало, чтобы каждая крыса тут уши свои грела! Проваливай, Ильина! Общество нормальных людей не для тебя!
— Да чего вы к ней привязались?! — Сдув со лба непослушную чёлку, Егор закатывает глаза. — Тоска зелёная! Это ж Ильина! Пошлите лучше в столовую. Ещё успеем!
Как по велению волшебной палочки, интерес к моей персоне моментально сменяется голодным блеском в глазах Кротова и прокисшей физиономией Ули.
— А пошли! — голосит Данила и разворачивается на пятках в сторону школьного общепита.
— Фу-у! — тянет в руках парня Ульяна. — Опять потом от одежды ватрушками будет пахнуть.
— Громова! — хохочет Егор, проходя мимо меня. — Ты можешь остаться с Ильиной. Мы и без тебя пиццу слопаем!
Втягиваю носом уже знакомые нотки терпкого парфюма и улыбаюсь: как ни крути, Егор — самый лучший парень на Земле!
— Не-е, — спешит отравить собой пространство вокруг меня Кротов. — Лучше ватрушками, Уль, чем Леркиной плесенью. Чуешь? Фу-у! — Он наигранно машет ладонью перед носом.
— И правда. — Прежде чем уйти с парнями, Громова бросает на меня победный взгляд. — Ильина, от тебя ж воняет тухлым чесноком! Я и забыла!
Прикрываю глаза, чтобы не разреветься, а потом, наплевав на алгебру, бегу в библиотеку. Схватив с полки первую попавшуюся книгу, забиваюсь в дальний угол читального зала и достаю телефон.
Lera [02.09 10:43]: Как же я его ненавижу!
Joker [02.09 10:44]: О! Я смотрю, Клоун проигнорировал твои проклятия и за всё лето так и не стал завтраком для африканского крокодила?
Lera [02.09 10:44]: Не смешно!
Joker [02.09 10:45]:
