Рассказывай, что на этот раз?
Lera: пишет…
3. Глава 2. Ну где ты?
Лера
В сотый раз бросаю взгляд на экран смартфона в ожидании зелёного огонька напротив имени Джокера, но тот раздражает своим серым. И где его только носит, когда он так нужен?!
— Милая, ужин готов! — доносится с кухни голос мамы, но я прикидываюсь глухонемой и продолжаю крутиться возле зеркала.
Я должна завтра сдать сочинение, но в голову ничего не идёт! Всё, что я вижу в отражении — это «серую мышь» с невыразительным взглядом и дурацкими веснушками на носу. О чём тут писать? Я некрасивая, тощая, высокая, нескладная — одним словом, каланча. Зато волосы у меня короткие, едва доходят до плеч. Я обстригла их прошлым летом назло маме, которая ни в какую не хотела признавать, что родила уродину! Помню, она долго плакала над моими косичками, которые мы бережно растили с детского сада, а потом успокоилась и снова начала мне втирать, что я красавица, просто сама ни черта не вижу! Ну-ну! Такая я очаровательная, что Егор мимо проходит и слюни пускает на Машку Голубеву, а не на меня.
— Лера! Ужин стынет! — И снова мама. Она специально вернулась сегодня пораньше и битых два часа что-то готовила на кухне. Судя по запаху, на столе красуется моё любимое жаркое из индейки. Впрочем, какая разница? Я всё равно не выйду!
— Я не хочу есть! — ору в ответ. — Ужинайте без меня!
Сжимаю кулаки, чтоб не разреветься. Мне противно смотреть на себя в зеркало. Нет, не так: мне очень грустно и обидно! Быть гадким утёнком среди прекрасных лебедей невыносимо, но ещё печальнее, что я ничего не могу изменить! Даже если с возрастом я сделаю пластику носа и увеличу грудь, всё равно навсегда останусь дылдой с замыленным взглядом и ненавистью к своему отражению.
— Джокер! — хватаю в руки мобильный и заваливаюсь с гаджетом на кровать. — Ну где тебя черти носят?! — тихо вою, сходя с ума от одиночества.
Мы познакомились полгода назад, случайно, в одной из киношных групп в социальной сети. Мы тогда кардинально разошлись во мнении относительно нового фильма с участием Джейка Джилленхола и спорили о нём взахлёб несколько ночей подряд. Джокер так рьяно боролся за своё мнение, что, казалось, и вовсе говорил о другом фильме. Уже потом, спустя время, я поняла, что парень мог только видеть игру актёров, но о чём шла речь, ему оставалось догадываться. А потому и понимание фильмов у него всегда было своё — удивительное, неповторимое, честное.
Именно честность и подкупает меня в общении с Джокером. Рядом с ним мне больше не нужно притворяться, подбирать слова, краснеть за прошлое и опускать глаза при встрече. Мы часами напролёт можем болтать обо всём на свете, и теперь я знаю, что в моей жизни есть человек, готовый меня выслушать и понять — без нудных нотаций и взглядов свысока. А ещё он не предаст, как остальные. На этот случай мы подстраховались оба: никаких настоящих имён, никаких фотографий, явок и паролей — только буквы и наши мысли онлайн.
— Лерунчик… — В комнату без стука заглядывает отец. — У тебя всё хорошо, принцесса?
— Па! — рявкнув в ответ, резко вскакиваю с кровати. — А если бы я была не одета? Ты почему врываешься без спроса?!
— Прости, родная! — Отец театрально прикрывает руками глаза и виновато мотает головой. — Я всё время забываю, что ты уже взрослая.
— Ладно. — Кутаюсь в толстовку, как в мантию-невидимку. — Чего ты хотел?
