Башня некроманта встала перед ними как гнилой зуб среди вековых сосен.
Воздух вокруг был неестественно тих, даже птицы не пели. Окна светились тусклым, мертвенным голубоватым светом. Деревенские столпились у тяжелой дубовой двери. Лука выставил вперед заступ.
– Готовы? – прошипел он. Угрюмые, но уверенные кивки. Дверь с грохотом слетела с петель и рухнула на пол.
Они ворвались в помещение, готовые к самому ужасному – к котлам с кипящими снадобьями, к висящим на крюках трупам, к костям, сложенным в пирамиды…
Но деревенские увидели совсем другое.
Комната была заставлена книгами. Множество книг. На столах, на полках, грудами на полу. В центре стоял простой деревянный стол, на котором лежало тело Еремы. Оно было чисто омыто, одето в простую, но опрятную рубаху.
Рядом с телом стоял некромант.
Но это был не монстр из их кошмаров. Капюшон был откинут, открывая бледное, изможденное лицо человека средних лет. Темные круги под глазами говорили о бессонных ночах. Его длинные пальцы не колдовали, а аккуратно поправляли складки на рубахе покойного. А главное – он разговаривал. С пустотой у стены.
– …и ты уверена? – тихо спрашивал он, глядя на место, где, казалось, ничего не было. Его голос был усталым, но мягким. – Теперь ты спокойна, когда твой убийца, истязатель и развратник отдал Богу душу на Его суд? Тебе этого достаточно? Ведь он силой лишил тебя жизни и невинности…
И тогда в углу комнаты, где падал свет от синей лампы, воздух заколебался. Проявился силуэт – полупрозрачный, мерцающий, как туман. Девушка. Юная, с печальными глазами и венком из полевых цветов в волосах, которых не было при жизни. Призрак.
– Да, Аргил, – ее голос звучал как шелест листьев. – Он просил меня каждый день. Но я… я не могла, не хотела. Я не любила его, а он только больше бесился. До сих помню его сильные руки, прежде державшие кузнечный молот, разрывающие мое платье, а потом сжимающиеся на моей шее.
Некромант – Аргил – кивнул, проводя рукой по лицу.
В этом простом и таком человеческом жесте была бездна усталости.
– Я понимаю, Лира. Оковы несправедливости тяжелы. Но теперь ты свободна? Клятва исполнена?
Призрак девушки улыбнулся. Ее форма стала светлее, почти невесомой.
– Свободна. Спасибо тебе. Я могу идти к свету. Но… – ее взгляд скользнул к замершим в дверях деревенским, их лица были искажены не гневом, а полным недоумением и страхом. – Ты же знаешь, как они видят тебя… Зачем ты это делаешь? Снова и снова?
Аргил вздохнул. Он наконец повернулся к непрошеным гостям. В его глазах не было ни злобы, ни страха. Только глубокая, вековая усталость и… сожаление?
– Потому что кто-то должен, – тихо сказал он, обращаясь скорее к призраку, чем к живым. – Кто-то должен услышать последний шепот, последнюю просьбу, последнюю несправедливость, которую не смогли исправить при жизни. Кто-то должен помочь им уйти.
Он махнул рукой в сторону тела Еремы.
– Его родным было лень везти тело за три дня пути к морю, где он хотел упокоиться после смерти. Они захоронили его здесь, для их удобства. Душа мертвеца металась, не находя покоя. Я лишь отвожу его туда, где он обретет мир. – Аргил посмотрел на священника, отца Мартина, который белел как мел. – А кузнец Гарт… Он убил эту девушку, Лиру и лишил её невинности. Забрал ее жизнь из-за похоти и жадности к ее приданому. Она не могла уйти, пока убийца ходил свободным, пока ее клятва мести висела на ней тяжелым камнем. Я лишь… развязал узел, который связывал ее с этим миром страданий.
