– А теперь перекрестись и поклонись, – прошептала она.
Серёжа посмотрел на свою свечку, которая присоединилась к общему хору огоньков. Ему вдруг показалось, что эта маленькая свечка – это он сам, его душа, которая тоже вот так горит перед Богом. И он изо всех сил, очень искренне, подумал: «Господи, пожалуйста, пусть мама и папа никогда не болеют».
В этот момент впереди, в алтаре, раздался голос. Громкий, красивый, немного певучий. Это был голос батюшки, отца Василия:
– Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков!
И хор, стоявший где-то наверху, на клиросе, ответил ему мощным и стройным:
– Ами-и-инь!
Серёжу словно током ударило. От этого пения по спине побежали мурашки. Это не было похоже ни на одну песню, которую он слышал по радио или от мамы. В этих звуках была какая-то невероятная сила и красота. Голоса сплетались, поднимались под самый купол и опускались вниз, наполняя всё пространство храма. Казалось, что поют не люди, а сами ангелы, про которых рассказывала бабушка.
Началась служба. Серёжа мало что понимал в происходящем. Священник то выходил из алтаря, то снова заходил туда. Люди то крестились, то кланялись. Хор пел что-то то печальное и протяжное, то радостное и торжественное. Но, не понимая умом, он понимал сердцем. Он чувствовал, что здесь, в этом старом храме, происходит что-то очень-очень важное. Что-то, что связывает всех этих разных людей – и его, маленького мальчика, и его старенькую бабушку, и строгого батюшку, и даже тех святых, что смотрели на него с тёмных икон.
Он стоял, прижавшись к бабушкиному боку. Ноги понемногу уставали, хотелось сесть, но он терпел. Он смотрел на лики святых, на огоньки свечей, на лучи света в дыму ладана, слушал ангельское пение, и постепенно страх и любопытство ушли. Вместо них пришло другое чувство. Чувство дома. Странное, необъяснимое ощущение, что он не в гостях. Что он здесь, в этом таинственном и прекрасном месте, – свой. Что это и есть его настоящий, самый главный дом. И в этом доме его всегда ждёт Тот, Кто его любит и понимает без слов.
Он поднял глаза на большой купол. Там, в самом центре, был изображён Христос – с книгой в руках и строгим, но полным любви взглядом. Солнечный луч упал прямо на Его лик, и на мгновение Серёже показалось, что Христос смотрит прямо на него и едва заметно улыбается. И от этого взгляда на душе у маленького мальчика стало так светло и радостно, как не было никогда в жизни.
Глава 5. Разговор без слов
Служба шла своим чередом. Для взрослого, привычного человека время на богослужении течёт по-особенному – то замедляясь до вечности во время чтения длинных молитв, то пролетая как одно мгновение в радостных пасхальных возгласах. Но для семилетнего мальчика, стоящего в храме впервые, время просто остановилось. Оно превратилось в густой, насыщенный поток образов, звуков и ощущений, которые вливались в его душу, как река вливается в море.
Ноги уже ощутимо гудели от долгого стояния. Внимание, как непослушный котёнок, то и дело пыталось ускользнуть – то на узор трещины на каменном полу, то на залетевшую в окно осу, которая растерянно билась о стекло под самым куполом. Но бабушка Аня, почувствовав его ёрзанье, не ругала и не шикала. Она просто клала свою сухую, тёплую руку ему на плечо, и эта простая тяжесть возвращала его обратно, в торжественную тишину храма.
