– Почему вы говорите о Дэвиде в прошедшем времени?
– Что? – Я вынырнула из омута памяти, хватая ртом воздух. Неужели я все еще сижу в кабинете психотерапевта? Значит, и часа не прошло? А по ощущениям будто полжизни заново прожила. – Ну… – мои губы искривила горькая улыбка, – я ведь рассказываю о прошлом, так?
– Вы сказали: «Дэвид был умным», – процитировала меня Марианна с поразительной уверенностью. А ведь психотерапевт за все время беседы не записала ни строчки, хотя на столике рядом со штативом с камерой лежал блокнот.
– Ну… вряд ли он с тех пор поглупел, да? – хихикнула я и тут же заткнулась.
Боже, что я несу?!
– Тогда почему вы сказали «был»? – Цепкие глаза женщины не отрывались от моего лица.
В груди шевельнулось что-то тяжелое и шершавое. Я не хотела отвечать, но взгляд Марианны требовал ответа.
– Не знаю, – пробормотала я и уставилась в пол. Быть может, белый клочок, забившийся между ворсинками ковра, – это перышко? Пух ангела, которого тут ощипали. Хотя… полный бред! Ангелы сюда не залетают. Сюда ходят только грешники.
– Чили, вы… думаете, что Дэвида нет в живых? – Слова психотерапевта звучали очень четко, без мягкой покатости, присущей местному диалекту. А еще Марианна с раздражающим постоянством произносила то, что я боялась сказать даже самой себе.
– Чушь! – Я выпрямилась на стуле, стиснув руками колени. – С чего бы мне так думать?! Конечно, он жив. Да! У него все прекрасно. Хотите, покажу вам фото? Он работает в одном из лучших модельных агентств. Известен, популярен, всеми любим. Парадокс, верно? Кто бы знал, что жизнь так повернется. Скажи я ему об этом тогда, он бы… он бы… – Слова внезапно иссякли. Воздух кончился в легких. Я снова тонула.
Психотерапевт поняла это и бросила мне спасательный круг.
– Вы так и не рассказали, почему прорвало плотину. Бетонные стены не рушатся сами по себе.
Я сказала «спасательный круг»? Скорее, жернов, который утащит меня на дно.
– Разве? – Я смотрела на свои пальцы. Они нервно сплетались и расплетались на коленях, словно длинные белые черви. – Мне казалось, я с этого начала.
– Нет. Боюсь, вы опустили этот момент.
Черт! Да у этой бабы память, как у слонихи!
– Наверное, потому, что не случилось ничего особенного. Ерунда. Телефонный звонок.
Я увидела малярную кисть, падающую на серый ковер. Быть может, белое пятнышко осталось от краски?
– Звонил Дэвид?
– Что? – Я вскинула голову. Черты Марианны колебались. Я видела вместо нее то Сюзанну, то свою мать. – Нет. Господи, конечно, нет!
Кабинет наполнило молчание. Мужской голос за стеной все бубнил и бубнил. Слова сливались в монотонное гудение, будто в окно залетел шмель.
– Вы сказали, что любили Дэвида. – Наверное, психотерапевт отчаялась от меня чего-то добиться и потому сменила тему. – А как вы относитесь к нему сейчас?
Я рассмеялась:
– Боже, я тогда была подростком. Пубертат, гормоны, первая влюбленность, понимаете?
– Понимаю. – Марианна помолчала. – Вы замужем? У вас есть молодой человек?
Да куда она лезет?! Что она вообще возомнила о себе, эта психотетка?!
Ногти вонзаются в запястья. Это лучше, чем кричать. Я вижу свежие красные следы на коже поверх старых. Линии пересекаются, напоминая опрокинутые набок песочные часы. Знак бесконечности. Руна «дагаз». Первая буква имени Дэвид.
