Я услышала быстрые шаги — Дарнальд подошёл ближе — я почувствовала поглаживание по волосам.
— Посмотри на меня, — повелел он.
Меня передёрнуло, я с силой открыла глаза, покосилась на подошедшего дракона.
Рука Рональда ещё была на моём лице, поэтому посмотреть не получилось.
— Я бы посмотрела, — тихо сказала я, — но твой брат меня держит за лицо.
Хватка на моём подбородке ослабла, я подняла глаза на Дарнальда, чувствуя, как рука Рональда обхватила мою шею.
Ну всё, конец, теперь меня точно убьют.
Чувствуя горячую ладонь, сжимающую шею, тем не менее я смотрела в глаза стоящего рядом со мной серьёзного дракона, на лице которого не была и следа наглости и нахальства.
Он положил руку на мои волосы и поглаживал пальцами, сгибая и разгибая их, а я чувствовала, что мне очень приятно. И очень страшно.
— Дрожащая дерзкая мышка, — неторопливо произнёс Дарнальд, сжимая и разжимая руку на моих волосах. — Боишься ведь, и всё равно огрызаешься.
Я пожала плечами. Закрыла глаза.
Рональд держал меня на коленях, его рука лежала на моей шее, поглаживая яремную вену большим пальцем. Дарнальд поглаживал по волосам. А я терзалась страхом и непониманием.
Странно, но я всё еще продолжала жить.
— Почему вы меня не убили до сих пор? — тихо спросила я.
Драконы не отвечали. Я посмотрела на Рональда — освободивший меня из огня дракон неотрывно наблюдал за тем, как его большой палец гладит мою шею.
— Почему? — прошептала я.
— Мы не будем тебя убивать, — с явным раздражением сказал Рональд, — мы уже сказали тебе об этом. Выбрось эту мысль из головы. Если тебя волнует, что мы тебя вернём в поселение, и тебя там продолжат сжигать, на это тоже не рассчитывай. Твоего поселения больше нет.
7. Глава 7. Привыкание
У меня в глазах потемнело, кровь отхлынула от лица.
Моего поселения больше нет, сказал дракон, и я в красках представила, как огромный хищный зверь пролетает над поселением, извергает огонь, мои соседи разбегаются, дети визжат, дым, крики, плач…
И на холме среди жертвенного узора из белых камней поднявший к небу руки староста призывает кары на чешую учинившего это всё дракона…
— Зачем?.. — только и прошептала я, уставившись в посветлевшие, и теперь ярко голубые глаза дракона, — там же хорошие люди, дети, достаточно было только старосту съесть… Зачем всё поселение?.. Моего брата…
— Я никого не ел, — хмуро рыкнул Рональд, сжимая руку на моей шее сильнее, — я не ем людей. И не сжигаю. Да, могу убить. Но для этого меня надо очень сильно довести. Все живы, твой брат тоже.
Сквозь лютое болезненное облегчение я с трудом осознавала слова продолживших говорить друг с другом драконов.
— По десятибальной шкале, — живо поинтересовался Дарнальд у брата, — где ноль, это тотальное миролюбие, а десять, это пылающий яростью дракон с десятком переваривающихся людей в желудке… ты насколько злишься сейчас на Эльгу?
Глаза Рональда сузились, зрачки, которые уже были круглыми, снова стали вертикальными, но его рука на моей шее ослабла и теперь легонько гладила кончиками пальцев заднюю поверхность под волосами.
Было дико приятно. Почему-то, вместе с поглаживаниями Дарнальда по волосам — дракон и не думал убирать руку — меня успокаивали эти прикосновения.
— На Эльгу злюсь на единицу, — тихо и предельно спокойно произнёс Рональд, — и то, только потому что она пугается, и её замкнуло на драконах, поедающих людей. Это злит, но злит на единичку. Но ты, Дар… Ты, братец, ещё на балконе проскочил пятёрку, шестёрку, и сейчас со свистом летишь к полновесной восьмёрке.
