Увидев младшую дочь командующего, Фармас не сразу ее узнал. Соланж Стоунис выглядела в золотистом платье с облегающим верхом и пышным подолом, как настоящая светская леди, каковой она и являлась по происхождению. Ничего общего с той задорной и раскованной девушкой из ресторана в ней не было. Но стоило Леону посмотреть в зеленые глаза, он тут же понял, с кем свела его судьба, а услышав ее слова, убедился окончательно. Такого бесстрашного взгляда и звонкого голоска больше ни у кого не могло быть на всем белом свете. Фармасу до смерти захотелось вновь увидеть девчонку в истинном, незамутненном светским лоском облике, и он поцеловал ее ручку, надеясь спровоцировать Соланж на выпад, но та ничего не успела сделать. Леону пришлось пройти в дом, поскольку другие гости уже начали позади него перешептываться.
В просторной гостиной, где собиралась знать, Леон занял уединенное кресло в углу возле окна и принялся наблюдать за приглашенными. Многих он давно знал, кого-то видел впервые, но что сразу бросалось в глаза, так это большое количество офицеров в черных мундирах, штатских же было в разы меньше. Публику развлекал приглашенный пианист, аккомпанирующий миловидной молоденькой певице с волшебным проникновенным голосом, услаждавшим слух искушенных зрителей.
Принц Джулиан подвел к Леону темноволосую девушку в серебристо-синем туалете и сказал:
– Добрый вечер, виконт Фармас. Позвольте представить вам леди Лилию Гнодар.
Леон поднялся и поклонился в ответ:
– Добрый вечер, ваше высочество. Рад знакомству, леди Лилия.
Племянница канцлера смерила Фармаса высокомерным взглядом, сделала небрежный реверанс и тут же потеряла к нему всякий интерес, переключив внимание на принца.
– Вы здесь один? – спросил Джулиан. – Ваша невеста не пожелала к вам присоединиться? Я хотел познакомиться с ней.
– Известие о переносе даты свадьбы произвело на нее сильное впечатление, ваше высочество. Она очень взволнована. Сегодня у ее отца большой праздник, и домашние хлопоты не позволяют ей находиться подле меня беспрестанно.
– Понятно, – отозвался Джулиан с задумчивым видом. – Но я все же надеюсь, вы представите ее нам в ближайшее время.
– Конечно, ваше высочество, – заверил Леон, понятия не имея, как это сделать.
– Я устраиваю небольшой прием, – прозвучал низкий, бархатистый, точно обволакивающий удушливой пеленой, голос леди Лилии, и Леон перевел взгляд на ее излучающее самодовольство лицо с косящими глазами. – Только для очень близких друзей. Будет замечательно, если вы почтите меня и дядю своим присутствием на следующей неделе. Тогда, надо полагать, ваша невеста уже сможет вас сопровождать?
Принц неподдельно обрадовался и посмотрел на спутницу с благодарностью.
– Разумеется, – выдавил Фармас, покрываясь холодной испариной и судорожно гадая, как ему обзавестись невестой за столь короткий срок, ведь он еще не сделал предложение, и дочь командующего пока не дала своего согласия на брак.
В комнату вошел граф Стоунис с дочерями, и гости повернулись к ним лицом. Именинник поблагодарил всех за оказанную ему честь, и дворецкий, повинуясь легкому наклону головы хозяина, пригласил присутствующих в столовую.
Идя к своему месту, Леон украдкой присмотрелся к старшей дочери командующего. Граф Стоунис именно ее прочил в жены сыну старинного друга, и Фармас постарался сосредоточиться на Люсьене. Девушка действительно выглядела впечатляюще. Высокая, стройная, в элегантном, струящемся по фигуре серебристом платье, с замысловатой прической и неброским макияжем она приковывала взгляды многих мужчин, но в душе Леона эта камерная идеальная красота не нашла ни малейшего отклика. Люсьена Стоунис казалась ему слишком изящной, слишком учтивой, слишком грациозной, слишком… Все в ней было слишком для него, и он очень сомневался, что такая девушка сможет проникнуться к нему если не любовью, то хотя бы добрым расположением.
