– Разумеется, – кротким голоском пропела Соланж. Сердце Люсьены сжалось в недобром предчувствии, но им нужно было спешить. Люси приказала кучеру трогать, и карета покатила по усыпанной гравием дороге парка к воротам.
Как только ограда особняка осталась позади, и экипаж устремился к центральной площади столицы, Люсьена, несмотря на волнение перед встречей с возлюбленным, принялась давать младшей сестре наставления:
– Будь внимательна, прошу тебя. И ни в коем случае не снимай маску. Если знакомые увидят тебя, тут же доложат отцу, а уж он найдет, как нас наказать. Особенно меня.
Люси с детства заступалась за Соланж и брала вину за их общие проказы на себя, считая, что должна оберегать младшую сестру.
– Знаю, знаю, – отмахнулась Сола, глядя в окно и с восторгом рассматривая украшенные белыми бумажными цветами фасады каменных двухэтажных домов на главных улицах Вотары. Она обожала праздник первоцветов именно за то, что столица полностью преображалась и выглядела особенно нарядной и яркой, как ни в один другой день года.
Когда до площади оставалась пара кварталов, Соланж вдруг приказала кучеру остановиться и выскочила на мостовую, не дожидаясь, пока лошади встанут.
– Куда ты?! – переполошилась Люсьена, выглядывая из окошка. – Стой, сумасшедшая! Мы же еще не доехали.
Но Сола лишь махнула ей рукой на прощание и побежала вперед, ловко лавируя между спешащими по своим делам прохожими.
– Трогай, – с досадой бросила Люси кучеру и в очередной раз посетовала на невообразимое поведение сестры. И когда только эта девчонка вырастет? А еще замуж собралась. Да капитана Клибера удар хватит, когда он поймет, на ком женился. Сола ведь сущий ребенок.
Люсьена в последний раз бросила взгляд на быстро удаляющуюся фигуру сестры и заметила, как та подлетела к высокому блондину в черном мундире и упала в его объятия.
– Кошмар, – пробормотала Люси и прикрыла глаза ладошкой, затянутой в белоснежную перчатку.
«Как капитан ее терпит, не знаю, – размышляла она. – Со стыда можно сгореть. Ну кому, скажите на милость, придет в голову обниматься посреди улицы?»
Карета с серебряным голубем и розой покатила дальше, и Люсьена уже не могла видеть того, как блондин счастливо расхохотался, прижал Солу к груди и, приподняв, закружил, распугивая ошарашенных прохожих.
***
Салон мадам Нурье славился во всей Вотаре самыми дорогими нарядами и лучшими модными аксессуарами. Люсьена одевалась только здесь, и работницы хорошо ее знали. Но в последнее время уютный торговый зал стал для Люси еще и тайным местом встреч с помощником канцлера графом Кристианом Паувиром.
Люси остановилась перед витриной с масками и сделала вид, что выбирает одну из них. По давней традиции любая девушка, желающая остаться неузнанной на празднике первоцветов, могла участвовать в развлечениях, скрывая свое лицо. Люсьена присмотрела прекрасную серебристую маску и, бросая украдкой нетерпеливые взгляды сквозь окна салона на улицу, стала ждать появления графа.
Наконец мимо витрины прошел стройный русоволосый господин в светло-сером плаще и шляпе на тон темнее, Люси тут же расплатилась, надела маску и покинула салон. Она прошла вдоль здания, свернула за угол, скрылась в арке и очутилась во внутреннем дворике бывшей ювелирной мастерской, ныне принадлежащей графу Паувиру и закрытой на ремонт. Кристиан уже ждал ее в тени высокой плакучей ивы и, едва завидев, пошел навстречу.
