«Внимание, внимание» … Мама – побелевшими губами: «Война». Подошла к репродуктору и включила на полную громкость… Что-то происходило… Я была совсем маленькой. Что происходило – не поняла, но очень испугалась. Мамино яркое, красивое лицо превратилось в бесцветную маску. Я её такой никогда не видела. Из спальни стремительно вышел папа – как был в нижнем белье, только и успел облачиться в пижамные брюки.
Объявили о смерти Сталина. Мама заплакала. А папа …? А у папы не было в глазах ни горя, ни страха, ни жалости, а был вопрос: что будет? Лично я считаю, что смерть Сталина спасла папу от ареста. Молодой учёный, в 1946-м году назначен министром просвещения Мордовской АССР. 1950 –1954-е годы – заместитель председателя Совета Министров Мордовской АССР. Награждён орденом Ленина. И. В. Сталин не был глупым человеком. Поэтому и не тронул Григория Яковлевича Меркушкина.
1946-й год. Мордовия – отсталая, безграмотно-малограмотная республика. А уже в 1950-м году Мордовская АССР семимильными шагами идёт к высшему образованию! Стране нужны были образованные кадры. Григорий Яковлевич Меркушкин, с его незаурядными организаторскими способностями, мощным интеллектом, широчайшими знаниями, в немыслимо короткие сроки осуществил неосуществимое! Заложил краеугольный камень в фундамент, на котором по сей день зиждется образование и образованность мордвы!
Папа! Я – Ваша дочь, и я – мордовка!
Серьёзное университетское образование, полученное в университете, Вами созданном, образованность, как результат воспитания, данного Вами, – отличная путёвка в жизнь, которая не подводила меня все самостоятельно прожитые годы. И я имею право гордиться тем, что я – мордовка! Я безмерно благодарна Вам –
ОТЦУ, ЧЕЛОВЕКУ, ПРОСВЕТИТЕЛЮ!
Папа мой родился на свет белый неисправимым лириком, с неординарным, только ему свойственным воображением. Я очень хорошо помню зимние вечера моего раннего детства.
Я маленькая… Папа приходил с работы и начинался вечер… Настольная лампа под зелёным абажуром, за окном зима и самовар на столе… У нас был самовар! С носиком и краником. Из носика капали редкие капельки и мама подставляла чашечку, расписанную васильками. Обыкновенная чашечка. Глиняная, наверное. В углу комнаты собирались тени – подвижные, с мохнатыми краями. Я не боялась их. Мне казалось, что там живёт Ночь, и она скоро выйдет и я увижу её. Я представляла ночь красивой дамой с очень тёмными глазами. Как у нашей учительницы музыки. Я ждала, но ночь не выходила. Мама говорила, что её не надо тревожить. – Почему? Спрашивала я. Папа улыбался, обнимал меня и таинственно шептал мне, что у ночи много дел. Ей надо укрыть всю землю тёмным-тёмным покрывалом, чтобы взрослые и дети, и даже кошки и собачки заснули сладким сном… И я представляла, как наша кошка Мурка заворачивается в покрывало, кладёт лапку под щёчку, и видит очень хороший сон…
Прошли годы, а я всё так же слышу папин таинственный шёпот, и всё так же верю, что ночь живёт в сумраке моей комнаты… Папа говорил, что она любит всех. Значит, и меня? Или это папа с мамой дарили мне любовь и счастье, а Ночь была лишь доброй феей из моего счастливого детства? Я и сейчас люблю ночь больше дня. Я так и не выросла. Нет… Просто состарилась. Папы с мамой давно нет, и любить меня некому. А Ночь есть. Она мне дарит воспоминания… Приходит вечер, и нет больше преклонных лет, нет прожитой жизни; мои родители молоды, рядом, а я всего лишь маленькая, счастливая девочка…
