Лина легла на жёсткую кровать, не раздеваясь. Усталость навалилась свинцовой тяжестью. Но прежде чем провалиться в сон, она успела подумать: «Маша сейчас, наверное, с ума сходит. И что скажут в университете, когда найдут мой фотоаппарат в запасниках?»
Впрочем, это были проблемы другого мира. Мира, в который она отчаянно хотела вернуться. И одновременно… одновременно понимала, что попала туда, куда стремилась всю жизнь. В место, где граница между мирами – не метафора, а реальность.
Сон пришёл быстро и оказался на удивление безмятежным. Даже вой тенеклыков где-то в горах не смог его потревожить.
Лина проснулась от запаха. Острого, пряного, с металлическим привкусом, от которого сразу заслезились глаза. Она резко села на кровати, прижимая ладонь к носу.
За окном всё ещё была ночь – или то, что здесь считалось ночью. Малое красное солнце висело одиноко в чернильном небе, окрашивая мир в оттенки засохшей крови.
Запах усилился. Теперь к нему примешивалось что-то ещё – гарь, озон, и странная сладость, от которой подташнивало.
Снизу донёсся грохот, затем чей-то вопль. Лина вскочила, натягивая кроссовки. Что бы там ни происходило, сидеть в комнате и ждать было глупо.
Она приоткрыла дверь. Коридор был пуст, но запах здесь стоял такой густой, что можно было резать ножом. Лина прокралась к лестнице и заглянула вниз.
В общем зале творилось что-то невообразимое. Столы были перевёрнуты, на полу валялись осколки посуды. Мара стояла за стойкой, сжимая в руках что-то похожее на арбалет, светящийся синими рунами. Напротив неё – трое в серых плащах с капюшонами.
Стражи. Лина инстинктивно отпрянула.
– …последний раз спрашиваю, орчиха, – голос из-под капюшона звучал как скрежет металла по стеклу. – Где человеческая девка?
– Какая ещё девка? – Мара сплюнула на пол зеленоватой слюной. – У меня тут приличное заведение, а не…
Страж поднял руку. Воздух вокруг его пальцев задрожал, и Мара взвыла, хватаясь за голову. Арбалет выпал из её рук.
– Лжёшь, – констатировал страж. – Чувствую вонь человечины. Свежую. Она была здесь.
«Вонь?» – Лина принюхалась к собственной одежде. Для неё все здесь пахли странно, но чтобы она сама…
– Эй! Незваная!
Лина вздрогнула. Криль стоял позади неё, возникнув из ниоткуда. В руках он сжимал её рюкзак.
– Надо уходить. Немедленно.
– Но Мара…
– Мара знала, на что шла. Пошли!
Он потащил её прочь от лестницы, к окну в конце коридора. Распахнул створки, и Лина увидела узкий карниз, ведущий к соседней крыше.
– Ты шутишь?
– Хочешь познакомиться со стражами? Они с людьми не церемонятся. В лучшем случае – допрос с выжиганием памяти. В худшем… – он не договорил, но красноречиво провёл когтем по горлу.
Снизу донёсся новый крик Мары, затем грохот ломающейся мебели. Лина стиснула зубы и полезла на карниз.
Не смотреть вниз. Не думать о том, что это третий этаж. Не обращать внимания на ветер, пахнущий серой и чем-то гнилым.
Криль двигался за ней, подталкивая, когда она замирала. Карниз был скользким от какой-то маслянистой росы, кроссовки скользили, руки дрожали.
– Давай же! – прошипел Криль. – Ещё чуть-чуть!
Лина дотянулась до края соседней крыши, подтянулась. Черепица под руками крошилась, как старое печенье, но она смогла забраться наверх. Криль последовал за ней с кошачьей грацией.
– А теперь – бежим.
Они неслись по крышам Нижнего города, перепрыгивая с одной на другую. Лина старалась не думать о том, что промахнись она хоть раз – и полёт вниз закончится не просто переломами. Некоторые дома парили в воздухе, и провалы между ними зияли чёрными дырами.
