Его рот искривился.
– Неудачная шутка того, кто делал мне документы в вашем мире. И да, Воронцова, предвосхищая твой вопрос, я – маг. Некромант, если уж совсем точно. Пей.
И без лишних промедлений он вылил все содержимое фиала мне в рот.
***
Машинально проглотив горьковатую микстуру, я вдруг вспомнила, как билась в судорогах женщина, которая пришла за эликсиром. В испуге схватилась за руку Воскресенского.
– И что теперь? Будет больно?
Он забрал опустошенный флакон от моих губ и с заметным облегчением выдохнул.
– Да, но когда неизвестно. Всякий раз накрывет по-разному и в разное время. Но это все ерунда, Ксения. По сравнению с тем, что началось бы, поупрямься ты еще хоть минуту. В последний момент тебя подловил.
– Откуда вы знаете, что средство… сработало?
– Вот… – он поднял мою руку запястьем вверх. – Смотри.
Я посмотрела – вдоль порозовевшего запястья мерцала меж двух венок странная метка – нечто похожее на спираль с уходящими внутрь, под кожу, концами.
– Симера – знак вечной жизни, – не отпуская мою руку, объяснил он, завороженно глядя на метку – так, будто видел в ней нечто гораздо большее, чем маленькую спираль. Потом перевел взгляд на меня. – Добро пожаловать в мир Бессмертных.
Я передернулась – так зловеще это звучало. Прям как в фильме про вампиров.
– А вы время вспять не умеете поворачивать? – жалобно спросил, тоже разглядывая метку. – Ну, чтобы мы с Марго решили не залезать к вам в кабинет…
– Не поможет, – его голос неожиданно смягчился, словно он почувствовал, что я сейчас расплачусь. – Даже если у меня была с собой временной агрегат, повернуть время вспять – не означает сделать что-либо по-иному. Переход во времени стирает память, и при тех же самых изначальных данных, человек всегда совершает одинаковые действия. Тебе было предначертано разделить судьбу Бессмертных. А от судьбы, как известно, не убежишь.
Неожиданно в нашу беседу вмешался оживший барс. Подкрался совершенно бесшумно, мягко спрыгнул на пол и перевернулся на спину, урча и пушистым боком прижимаясь к моим коленям.
– Погоди, надо его снова умертвить, чтоб не мешался… – совершенно безжалостно отреагировал профессор, вставая. – Пойду поднимусь в лабораторию, соберу то, что осталось от мертвой воды… Как ты себя чувствуешь? Сможешь писать экзамен?
Я помотала головой, не веря, что он может так легко обсуждать сначала чье-то умертвление, и сразу же за этим – мой экзамен.
– Стоп-стоп! Как умертвить? Это же… Людвиг! – защитным жестом я зарыла пальцы в шкуру барса и придвинула его еще ближе к себе. Людвиг одобрительно заурчал, подставляя мне живот.
– Он Людвиг в любом случае, – холодно объяснил профессор. – Смерть не делает тебя другим существом, просто изменяет твое естественное физическое состояние. И естественное физическое состояние этого существа – мертвое. Я оживил его только для того, чтобы продемонстрировать тебе, что могу это сделать. А для того, чтобы ты не подумала, что я обманул тебя изначально, я принесу сейчас того яда, что достался тебе, и покажу, что стало бы с тобой, если бы ты помедлила еще минуту…
– Я верю вам! – воскликнула, сама удивляясь своей горячности. – Я ни в чем не сомневаюсь, только оставьте барсика в покое!
Он выгнул бровь.
– Барсика?
Я смутилась.
– Ну, то есть… Людвига! В общем… вот это.
И, наглядно демонстрируя, подняла тяжелую кошачью лапу вверх, отчего барс недовольно заурчал и забил хвостом по полу.
