Из его глубин смотрела, конечно же, я. Но такая я… что пришлось снова вцепиться рукой в профессора, чтобы удержаться на ногах.
Все, абсолютно все во мне было лучше, чем раньше! Волосы гуще и, даже, как мне показалось немного длиннее. И... светлее?! Я приблизилась к зеркалу, вглядываясь и щуря глаза. Даже какие-то золотистые стали, чего раньше за ними замечала – русые и русые. Ресницы сгустились и красиво топорщились в уголках глаз, оттеняя их сочный, зеленый цвет. Сами глаза стали ярче, а скулы еле заметно потемнели, словно я прошлась по ним бронзером, отчего лицо приобрело более овальный оттенок. И это было просто замечательно! Всегда терпеть не могла свою круглую, чересчур детскую мордашку.
И самое главное, я… похудела! Не настолько, чтобы близкие подруги испугались, как испугалась я, когда ноги той женщины уменьшились сразу на три размера, но все же я явно потеряла тот лишний килограмчик, что наела у родителей за зимние каникулы.
– Да. Это – ты, – глухо подтвердил над моим ухом профессор. – В своей самой лучшей форме. И такой ты останешься навсегда.
Я подняла на него глаза в зеркале.
– Звучит неплохо. А если мне надоест? Быть такой?
Он прищурился.
– Есть пути отступления. Но сейчас я бы не хотел, чтобы ты думала о них, – и медленно повернул меня к себе.
Его глаза были совсем близко, и по их блеску я знала… чувствовала, о чем он хочет, чтобы я сейчас думала. И знала, что воспротивиться я не смогу – физически не смогу. На каком-то молекулярном уровне не смогу сказать нет тому, кто дал мне эту новую жизнь, это новое тело. Должна буду отныне и навсегда исполнять все его желания, все его самые извращенные прихоти…
Его ноздри дрогнули, словно уловили мой запах, голова чуть нагнулась ко мне…
– Профессор, я поймала ее! – торжествующе донеслось от двери.
Мы оба вздрогнули и обернулись.
– Вот она! – растрепанная, испачканная, в порванной одежде молодая женщина стояла на пороге, держа на вытянутых руках кошку – черную, с белым передничком и спеленатую по шею в какой-то предмет одежды.
Угрюмо оглядев нас совершенно осмысленным взглядом, эта кошка вдруг громко мяукнула и произнесла вполне узнаваемым, Маргошиным голосом.
– Чтоб вас всех черти подрали!
4. Глава 4
Экзамен по органической химии прошел как в дурном сне – когда вам понятно, что надо исполнять определенные, привычные действия, но вы чувствуете, что что-то неуловимо… не так. Неправильно. Нечестно.
Хотя, в принципе, надо бы радоваться – потому что мало того, что я теперь неуязвима и выгляжу всегда как самая лучшая версия себя, память моя обострилась настолько, что я буквально видела перед глазами страницы с формулами, которые вчера учила. Словно бы я их не выучила, а сфотографировала неким глазным сканером.
Никогда еще так быстро и легко не писались экзамены – ни вступительные, ни когда выстрадывала ненавистное ЕГЭ. И это несмотря на то, что половина моего мозга вообще не присутствовала в данный момент, находясь рядом с Марго, оставленной под присмотром подчиненной профессору женщины. Марго, которую по несчастному стечению обстоятельств превратили в кошку.
Если бы мне три часа назад сказали, что уже сегодня после обеда я стану неуязвимой и бессмертной рабыней нашего химика, а Марго превратится в говорящую кошку, я бы, наверное, заранее сошла с ума. Или вызвала бы на этого гребанного пророка психиатричку.
