– Знаете, вы бы в лагере выжили. Оба. С вами никто ничего не сделал бы.
И я могу сказать, что это редкий комплимент за мою жизнь. Мы с Мишей просто расцвели. Такой комплимент от этих людей… Стойкость во мне есть, безусловно. И возможно, «Артек» тоже вложил монетку в эту копилку.
Вообще я не верю в плохое. Мне все время кажется, что со мной не может произойти ничего страшного. Не может – и все. Не мо-жет. Я работаю, действую, все, что могу, делаю… Это характер, или воспитание, или от Бога, не знаю. Я же падала в машине на БАМе, мы несколько раз перевернулись. Тогда я впервые услышала, как люди кричат от страха. В машине было две женщины и трое мужчин, кричали мужчины, мы – нет. У уазика отлетело колесо, мы видели, как оно покатилось впереди нас, а наша машина переворачивалась и чуть не упала с обрыва, но зацепилась за дерево, оно качалось, а ниже – пропасть. Первыми через покосившуюся дверь вылезли мужчины. Ну а мы с режиссером Ниной Рощиной – уже за ними.
Даже когда мы летели в машине, у меня была одна мысль. Нет, не прощание с кем-то или сожаление о том, что мужу придется в одиночку воспитывать детей. Нет, я была уверена, что ничего плохого произойти не может. Не может.
И не произошло.
Мы с мужем 53 года вместе (на момент, когда пишется книга). 53 года назад я шла в загс уверенным шагом. У меня есть кусочек видеозаписи – папа заснял церемонию на 8-миллиметровую кинопленку, а я потом все это оцифровала. Наши дети и внуки могут смотреть видео нашей свадьбы и понимать, что это было время, когда их не было на свете, и что именно благодаря этому событию они появились – такая загадка и чудо природы.
Я влюбилась очень рано. Наверное, многие это знают, потому что я часто об этом рассказываю: я познала всю горечь и несчастье невзаимной любви. Кто-то очень правильно сказал, что именно несчастная любовь делает человека человеком, потому что счастливая любовь затмевает разум, делает слепым и глухим, и кажется, что весь мир – для тебя. Человек не замечает, что рядом есть люди, которым не так повезло. И часто потом случается крах – вдруг оказывается, что вовсе и не любовь это была, а временная страсть, обман.
У меня было по-другому. Давайте я вам нарисую словами картинку. Девчонка. Косички. Я заплетала их сама. Мама была либо в больнице, либо на работе, папа никогда не умел этого делать. А косы у меня были довольно жесткие, вечно торчком, перекошенные. Когда я в восемь лет попала на телевидение, мне всегда их перезаплетали. А когда уже у меня росли девчонки, я очень нервничала, что все умеют плести аккуратные косички, а я нет.
Так вот – девчонка с косичками. Мне 12 лет. Я уверенная в себе, веселая, очень любимая. Прихожу домой из школы. Не одна – у меня был друг Андрюшка. Я за него собиралась замуж где-то лет с семи. Он был против, и родители его не очень обрадовались, а я как-то очень спокойно выбирала себе, за кого выйти замуж. Андрюша был абсолютно в моей власти, и его родителям это очень не нравилось. Но мы сидели за одной партой, я делала за него уроки – куда ему было деться? Чудесный был Андрюша.
Мы дружили с трех лет. Я первая сделала ему предложение, сказала, что, когда мы вырастем, поженимся. И он мне ответил тогда очень обидное:
– Я еще не решил, на ком поженюсь.
Помню, что тогда я, как маленькая женщина, сделала для себя вывод, что больше не надо первой делать предложение. Очень уж неприятно, когда мужчина отказывает.
