Воздух становился прохладнее, а вечер заряжал всех своей энергией.
Как только Борис преодолел большую часть маршрута, он затылком ощутил, что его сверлит чужой взгляд, обернулся и сразу поймал глазами парочку, которая следовала позади него по практически пустому тротуару. Две темные фигуры молодых людей были далеко, он мог разглядеть только их черную одежду и обувь. Преследователи, наверняка, приняли к сведению, что их цель слишком пристально за ними наблюдает. Юноша не стал прибавлять шаг, потому что дуэт, похоже, не спешил его нагнать; люди в черном старались поддерживать один темп и расстояние до объекта слежки. Для проверки своей догадки Борис повернулся еще раз, пройдя несколько метров, – незнакомцы подошли ближе. У них было много чего общего: рост и худощавое телосложение, да и тряпки, с виду, носили одинаковые, только лиц не удавалось разобрать из-за низко натянутых капюшонов.
Голова роилась вариантами о сбросе хвоста. До салона татуировщика оставалось полквартала, поэтому любое быстрое действие будет полезнее, чем взвешенный план. Борис развернулся всем телом, встречая преследователей раскрытой грудью, но хвост испарился, оставив в одиночестве прохожих. Незнакомцы разминулись с юношей после пешеходного перехода на перекрестке. Парни в черном приблизились достаточно близко, чтобы раскрыть себя, и сразу повернули направо, скрывшись за углом здания.
«Паранойя, заходи, присаживайся к остальным; ждем шизофрению и начинаем», – воздержался Борис, чтобы не произнести свои мысли вслух.
Без десяти шесть он стоял напротив потухших трубок, которые складывались в название уже знакомого места: «Тату-салон», открыл дверь и услышал только слабый звон колокольчика, который должен был раскатиться по всему парадному помещению, но в комнате гремели недовольные мужские крики:
– Все это из-за тебя! Ты плохо кожу обработал! – здоровяк в красной майке-борцовке и рваных джинсах стоял рядом со стойкой ресепшена и грозил пальцем перед безэмоциональным лицом татуировщика.
Для Бориса не представлялось возможным разглядеть весь багряный букет эмоций, потому что незнакомец даже не обернулся, когда юноша вошел. Подойти с боку нельзя – обожжет.
– Такое случается, если не следовать инструкции по обработке после нанесения татуировки или пропускать процедуры для заживления, – проговорил Виктор внятно и как-то механически, словно робот. – Вам нужна помощь доктора, – мастер потянулся к визитнице за стойкой ресепшена и вручил белую карточку «злой детине».
Рослый мужчина хлестким броском правой руки, плечо которой по-прежнему было скрыто от Бориса, схватил визитку и демонстративно смял ее перед лицом татуировщика. Оба молчали и смотрели друг другу в глаза. Через пару мгновений рука недовольного клиента опустилась, явив причину перебранки, – от атлетически округлого плеча и до начала предплечья лучился, сливался и переплетался алый отек с кусочками отслаивающейся черной и красной краски, а задумывалась эта припухлость как высокохудожественный и замысловатый узор.
– Ах ты, скотина! Сам бабки поимел, теперь решил кормушку друганам подвинуть! – взорвался мужчина, нависая над Виктором, а правой рукой незаметно скользнул к себе в карман. – Верни мои деньги!
– Конечно, – татуировщик улыбнулся неподходящей улыбкой: она вырисовывала на его лице широкую ровную линию. – Мне нужен ваш паспорт для возврата средств. Это обязательная процедура.
